Наши беседы

На ближайшем среднеазиатском совещаний я попросил, чтобы меня освободили от работы в Совете служителей Средней Азии и отпустили домой. Я десять лет не жил нормально с семьей. Пять лет отбывал срок заключения и пять лет находился на нелегальном положении. У детей был трудный подростковый возраст, особенно у мальчиков, и жене весьма тяжело приходилось. Сыновьям нужен отец, и братья вошли в мое положение и отпустили домой. У меня есть документ совещания, в котором отмечается, что братья не имеют ничего против моего служения и отпускают с сожалением – по семейным обстоятельствам.

Ответственным служителем в среднеазиатском регионе был избран Я. В. Тиссен.

П. Д. Петерс, закончив «работу» в Фергане, перебрался в Ташкент и там начал настраивать людей против пресвитера В. М. Кораблева, готовя раскол. Я уже говорил об этом. Ферганская церковь разделилась сразу же на втором членском собрании. Петерс также тайно посещал Джамбул, особенно семьи Скорняковых, и настраивал их против Тиссена и других служителей церкви. Так он добрался и до Иссыка, где была самая большая община в Алма-атинском объединении и несколько пресвитеров. Они были сплочены между собой и крепко стояли за единство Совета служителей Средней Азии. К тому же должен был вот-вот освободиться из заключения старый пресвитер и многолетний узник И. П. Штефан. Его авторитет был непререкаем. Вот бы заполучить такого и направить его против всех оставшихся служителей Совета Средней Азии! С этой целью Петерс долгое время сидел в семье Штефанов и ждал, когда хозяин появится домой, чтобы первым и по-своему объяснить ему ситуацию в Средней Азии, научить его, что дальше делать.

Но Штефан был не из тех, кто слушает байки, и кого водят, как мальчика, за рукав. За свои годы в узах он понял многое. Он видел бессмыслицу в том, как без него члены Иссыкской церкви, подбиваемые работниками Совета Церквей, в знак протеста отнесли паспорта в милицию и заявили, что они отказываются от советского подданства. А что пользы? Ему не помогли и себе повредили. Куда без паспортов? Ни пенсию получить, ни устроиться на работу, ни в город съездить… Пришлось идти и просить, чтобы паспорта возвратили. Иван Петрович также понял, что и церкви лучше, если она будет признана государством. Для этого он подал заявление на регистрацию.

Петерс, узнав об этом «отступлении», стал тайно ходить по домам членов и настраивать их против Штефана. чтобы произвести и там разделение. Но Штефан, узнав об этом, встал на ближайшем совещании служителей Средней Азии и заявил Петерсу и другим служителям Совета Церквей: «Разрушители вы и разорители! Вы и вместе с вами ваш председатель Крючков! Бог будет судить вас! Придет время, соберутся боящиеся Бога и осудят вас!»

– Кстати, как отнесся к решению Ферганской церкви о вас Н. П. Храпов?

– Он писал мне в последних письмах из Шевченко, что к нему пробрался на свидание известный ферганский ревнитель Н. Станиславский. Дети не могли получить свидание с больным отцом, а ему дали, чтобы за месяц до смерти ранить сердце Храпова. Николай Петрович писал мне так: «…Для меня вы по-прежнему остаетесь родными, близкими, а теперь особенно, и я это при свидании дал понять Николаю Станиславскому и сказал, что я с их решением категорически не согласен: так и передай всем! Ни в какие обсуждения вступать не позволил, и их не было. И вам помоги Господь все перенести и не дать места ни унынию, никаким поспешным, ошибочным поступкам. Такие узлы разрешает Сам Бог и непременно заступится за обижаемого. Но нужно терпение».

– Как чувствуют себя те братья, что успели подписать протокол? Неужели совесть их спокойна? Они же верят, наверное, что придется предстать пред судом Божьим?

– С некоторыми из них я встречался, и они просили прощения. Особенно на Кавказе. Им же многим пришлось бежать из Ферганы из-за резни, которую устроили узбеки туркам-месхетинцам. Бросали дома за бесценок, за бутылку кефира, как говорили, особенно на Беш-Бале, и бежали – кто на Кавказ, кто в Украину или Россию. Как и я – от «резни», которую устроили беш-балинцы, мне и моей семье пришлось уехать в Талас. Многих самых активных ревнителей уже давно нет в живых, и они кончили плохо. Я посетил некоторых из них перед их смертью, с любовью и при свидетелях склонял их к миру (например, А.П-ва), но Бог не дал им покаяние.