Наши беседы

После этого начинались выступления отдельных членов церкви с заявлениями о выходе из общины. На общих собраниях. Чаще всего такие заявления вызывали взрыв негодования, поднимался шум, спор, сыпались взаимные обвинения и оскорбления. Приближенные или посторонние, присутствовавшие на подобных разборках, нередко в ужасе восклицали: куда мы попали! Уходили и больше не приходили. Где-то проходило и по-другому. Но везде разделения приносили много горя церквам и соблазнов для окружающих. Особенно тяжело проходили разделения по живому и по больному месту, то есть среди родственников и друзей. Члены церкви, годами дружившие семьями, делались непримиримыми врагами. Делились между собой родители и дети. Посещая разные

собрания, они не знали порой, кем теперь считать маму и папу или детей: за братьев и сестер или отлученными мытарями и грешниками?

Но еще хуже, когда делились между собою муж и жена. Муж уходит к отделенным (Алма-Ата, Юркевич), а жена остается в церкви, где родились духовно, пели в хоре, были сочитаны. Или наоборот (Омск, Патрикеевы). Их дети не знают, куда и с кем идти на собрания. Одни идут с папой, другие - с мамой, плачут. Дома они слышат постоянные ссоры родителей, их детские сердца травмируются, замыкаются в себе. Подрастая, они разочаровываются и уходят в мир. А сколько семей доведено до развода и разрушено? Я мог бы приводить и приводить названия городов и сел, где это творилось. Вот это, действительно, не победа Братства, а победа над Братством, так как за всем этим стоят разрушенные общины, разбитые семьи и покалеченные сердца. И самым печальным является то, что и теперь, в сорокалетний юбилей этого Движения, с особой силой подчеркивается и называется эта разруха "благословенным путем Господним".

ПРИМЕЧАНИЕ.

Любопытно, что, когда братья Крючков и Прокофьев после посещения Канцелярии ВСЕХБ, не дождавшись ответа от Президиума, через десять дней дали команду распространять заранее заготовленное и разосланное по городам Первое Послание ко всем церквам ЕХБ в СССР и начались повсеместно разделения, тогда А.В. Карев выступил на собрании Московской общины, которая насчитывала пять тысяч членов, с такими словами:

«Дорогие братья и сестры. Я хочу сказать вам о некоторой группе людей, так как уже не секрет, что в нашей Московской церкви, как и во многих других общинах нашего Братства, загорелся нехороший пожар. Этот сатанинский пожар нанес ожоги и в нашей Московской церкви, от которых страдает наша милая молодежь, поскольку многие верующие подходят ко мне и спрашивают, как понять, что происходит? Я не считаю возможным молчать об этом пожаре. Позвольте мне начать мое объяснение с притчи. Я живу в старом деревянном доме без удобств. Вдруг однажды утром вижу недалеко от нашего дома группу людей, а в руках у всех ломы, топоры, вилы, багры. В ответ на вопрос: зачем вы пришли? - посетители отвечают: мы пришли поломать ваш дом, так как он старый, неудобный, без современных усовершенствований. А другие жильцы спрашивают: а куда вы нас переселите? У нас же ведь нет еще ордеров на жилплощадь. А они отвечают: мы хотим переселить вас в тот дом, который построим. - А где этот дом будет построен? - Мы еще не знаем, где этот дом будет построен, так как мы еще участка не имеем.

А теперь, братья, я перехожу к картине, которая создалась в Московской церкви. Около наших братьев собралась группа, которая назвалась Инициативной. В руках у них были ломы, топоры, багры. Что вы собираетесь делать? Спрашиваем мы их. - А-а-а, мы пришли поломать старый дом и переселить братьев в лучший дом, - отвечают они. - А как вы думаете это сделать? - Мы надеемся созвать Чрезвычайный съезд, на котором мы построим наше Братство с новым Уставом, с новыми порядками на основании Слова Божия, - отвечают они. - А как вы думаете созвать этот съезд? - говорим мы. - Мы думаем написать сами, и других будем просить писать в вышестоящие организации, чтобы созыв такого съезда был разрешен».

Из всех братьев ВСЕХБ, я тоже беседовал с братьями, подписи которых поставлены под Посланием, разосланным по всем церквам нашего Братства. Прокофьева я мало знаю, но Г.К. Крючкова я знаю хорошо. Этот брат мил и дорог моему сердцу. Но я скажу прямо: он встал на неправильный путь. Если у остальных членов Инициативной Группы, у кого лом, у кого топор, у кого багор, то у Г.К. Крючкова все три инструмента - и топор, и лом, и багор, чтобы поломать старый дом. Я объяснил этим братьям, что сейчас время не подходящее для созыва такого съезда. Я бы очень желал проповедовать на большом стадионе в Лужниках, но условия не позволяют сделать это. Я благодарю Господа, что проповедую здесь, перед вами. Я бы очень хотел, чтобы у нас была богословская школа, но и ее нет: условия не позволяют. И теперь, к сведению, кто еще не знает, я хочу объявить: съезд не разрешен. И не мы, руководство ВСЕХБ, хотим этого, а потому что сейчас не время осуществлять такие широкие планы.