Наши химические сердца

А еще не хватало Грейс Таун.

– Где эта твоя странная подружка? Что-то давно ее не видно, – как-то раз спросила Сэйди.

Мы с Мюрреем, Лолой и Мэдисон Карлсон (непостижимым образом затесавшейся в нашу компанию) ввалились ко мне домой. Ла тут же поднесла к горлу ладонь, повелевая Сэйди заткнуться, но было уже поздно.

– О черт. – Сэйди закусила губу. – Прости, амиго. Вы с Грейс расстались?

– Мы больше не произносим слово на «Г», – ответил Мюррей. – Отныне, пожалуйста, упоминай о ней как о Той, Которую Нельзя Называть.

– Грейс не была моей девушкой, а значит, мы не могли расстаться, – заметил я, разматывая шарф и вешая его в прихожей.

– Чувак, не произноси имя Той, Которую Нельзя Называть, – поправил Мюррей. – Никак не запомнит.

– А что случилось? – спросила Сэйди.

Но, увы, я и сам толком не знал, что случилось. Да, я круто облажался, когда зашел в комнату Дома, но никак не ожидал, что Грейс после этого вовсе испарится. Мне хотелось перед ней извиниться, отвести ее в сторону и сказать все то, что прежде не мог сказать вслух. Но она перестала ждать меня у шкафчика после занятий. Я вообще ее больше не видел.

Пару раз она появлялась на занятиях, но, кажется, наши учителя задались целью не подпускать нас друг к другу.

– Привет, – шепнул я ей на второй неделе, когда она наконец пришла на актерское мастерство и заняла свое место в глубине зала. – Я соскучился.

– Генри, не отвлекайся, пожалуйста, – окликнула меня миссис Биди. – Теория драмы Бертольта Брехта – важнейшая тема курса. – Она поманила меня ближе к сцене, где сидели все, кроме Грейс. – Подходи поближе, пожалуйста.

– Давай после уроков поговорим? – прошептал я.

Грейс Таун взглянула на меня, но промолчала, а после уроков не пришла.

Иногда мама разрешала мне брать машину, и я проезжал мимо дома Грейс, но ее «хендай» никогда не было на месте. По вечерам я катался на велосипеде мимо кладбища, надеясь застать ее с цветами на могиле Дома, но так и не застал, хотя свежие цветы появлялись там каждый день. Все напоминало мне о ней. Бывало, я видел ее в толпе в столовой или замечал, что кто-то покормил Рики Мартина Кнуппса II, когда я забывал его покормить, или рядом с сообщениями, которые я ей отправлял (спрашивая, где она), появлялись надписи: «просмотрено в 17.50», «просмотрено в 11.34», «просмотрено в 20.05». Но ее рядом не было. Я не чувствовал ее присутствия. Никогда.

Грейс Таун стала призраком, как и хотела, и я ощущал ее отсутствие как дыру, которую она оставила, вырвав себя из моей жизни. И каждый раз, когда я думал об этом, у меня перехватывало дыхание.

– Может, ее на самом деле не было? – однажды спросил я Лолу. Мы сидели на футбольном поле с термосом горячего шоколада и смотрели, как над головой плывут облака. – Что если я ее выдумал?

– Господи, ну ты и нытик, – фыркнула она и швырнула в меня термосом.

Самым невыносимым, тем, что отравляло мою душу, был запах. Ее запах на моих простынях, одежде, в редакции. Когда я чувствовал ее запах, знал, что она где-то близко, но не видел ее, внутри меня что-то взрывалось. Мне в голову даже закралась шальная мысль – на какую-то долю секунды, не больше – никогда не стирать свои вещи, чтобы осталась память о ней. Но потом я вспоминал комнату Дома, его склеп, и понимал, что нельзя. Нет. Только не это. И я поменял простыни, перестирал всю одежду и старался как можно реже заходить в редакцию (а также скрывался от Хинка).

Но хуже всего был автобус. За последние несколько месяцев я ездил на нем всего пару раз и не собирался садиться в него в тот день, когда Грейс впервые не пришла к моему шкафчику. В автобусе было шумно и тесно, он пах как моя жизнь до Грейс – как моя жизнь без Грейс. Мое постоянное место заняли, и мне пришлось сесть рядом с новенькой девчонкой в первом ряду. Всю дорогу до остановки она недовольно зыркала на меня.

В ответ на вопрос Сэйди я лишь пожал плечами.

– Я все испортил, потому что вел себя как долбаное чмо.

– Генри, следи за выражениями, – крикнул с кухни папа.

Они с Райаном делали тако. Последний сидел у папы на плечах и дергал его за волосы, как крыса в «Рататуе».

– И неужели ничего нельзя исправить? – спросила Сэйди.

– Вряд ли. Мне кажется, ее уже не вернуть.

Мы вчетвером спустились в подвал. С тех пор как Мэдисон Карлсон переночевала у меня дома, Мюррей стал гладить одежду и даже пытался причесываться. Теперь он выглядел так, будто перенесся в середину 1980-х и собрался фотографироваться для школьного ежегодника. Они с Мэдисон играли в «Марио Карт» (и Мэдисон выигрывала), когда у нас у всех одновременно зажужжали телефоны. Лола первой проверила свой. Ее лицо вытянулось, и она взглянула на меня.

Это было оповещение от Грейс Таун: она приглашала в свой день рождения на ярмарку в честь Дня благодарения, в субботу. Она отметила в посте около ста человек: большинство были из ее старой школы. Ла прыгнула на меня, но я нажал «пойду», прежде чем она успела вырвать у меня телефон.

Лола вздохнула и покачала головой.

– Будет гроза, – сказала она, хотя прогноз погоды на телефоне предсказывал всего лишь небольшой дождь.

23