В «Сборнике статистических сведений по Московской губ.» мы находим следующее в высшей степени важное указание. «Общие переделы мирских полей повторяются тем чаще, чем выше
размер платежей, лежащих на мирской земле, чем в большем несоответствии находятся они (платежи) с доходностью земли. Если ценность платежей не выше доходности мирского надела, то переделы повторяются через длинные промежутки времени, простирающиеся до 15–20 и более лет; если, наоборот, размер платежей превышает доходность земли, то промежутки между переделами бывают более короткими, и притом переделы повторяются тем чаще, чем значительнее несоответствие между ценностью платежей и доходностью земли, при равенстве всех других условий»[147]. То же самое явление было замечено г-ном Личковым в Рязанской губернии.Смысл этого явления очень понятен: оно показывает нам, что уменьшение лежащих на крестьянской земле платежей вызвало бы стремление к удлинению сроков переделов. Впрочем, выражаясь точнее, нужно сказать, что уменьшение платежей только увеличило
бы это стремление, так как оно существует уже и в настоящее время. «Сопоставление по отдельным уездам средних чисел, выражающих промежутки времени между общими переделами с числами частости переделов указывает на тенденцию к удлинению сроков переделов, а следовательно, к уменьшению числа переделов, т. е. бóльшей продолжительности владения»[148]. Та же тенденция указана в «Докладе» сельскохозяйственной комиссии по отношению к другим губерниям европейской России. Многие из наших народников очень сочувственно относятся к такой тенденции. По их мнению, она даст возможность устранить или ослабить некоторые сельскохозяйственные неудобства, неразрывно связанные с коренными переделами общинной земли. Это справедливо, но беда в том, что неудобные следствия общинного принципа устраняются в этом случае такими средствами, которые ведут к подрыву самого принципа и очень напоминают лечение головной боли посредством ампутации головы. Удлинение сроков переделов есть один из признаков предстоящего разложения общины. Всюду, где эта форма землевладения исчезла под напором возрастающего индивидуализма, исчезновение ее совершалось путем довольно продолжительного процесса приспособления общины к народившимся потребностям в индивидуальной недвижимой собственности. Фактические отношения здесь, как и везде, опережали юридические: земля, составлявшая собственность целой общины, все дольше и дольше оставалась в руках данного обрабатывавшего ее семейства, пока, наконец, удлинение сроков переделов не подготовляло почву для полного устранения отживших правовых норм. Причина этого явления очень понятна и легко обнаруживается при сколько-нибудь внимательном изучении процесса индивидуализации недвижимой собственности.