Наши тонкие струны

«Это не бред. Я его чувствую. Это он не дает мне любить никого. Он студит мое сердце. Он не дает мне даже улыбаться. Он, а вовсе не этот мерзкий шрам. Если я вдруг забуду о нем, он мне напомнит. Стоит просто закрыть глаза».

«У него нет имени. Но иногда мне хочется назвать его как-нибудь. Северус. Или Северин. Не знаю. У него должно быть такое… северное… отмороженное имя. Тогда будет шанс, что он сдохнет когда-нибудь. Растает. И отпустит меня. Проклятый снежный король».

Диктофон отключается. Больше Маше нечего сказать.

Она уже проваливается в сон, как вдруг приходит еще одно сообщение. Маша одним глазом смотрит, от кого, и касается пальцем экрана.

«Маш, прости, – говорит Крис. – У меня тут одна штука сама собой написалась. Пришлось напеть на телефон, а то забуду потом. Это типа такой ночной трек, ты послушай прямо сейчас. Мне важно твое мнение. Только слушай в наушниках… и не смейся».

Маша не смеется. Открывает звуковой файл.

В наушниках слышно, как Крис тихонько берет несколько аккордов на гитаре, задавая ритм, и начинает петь из затакта:

Ты мое солнце.

Пусть они все говорят, что ночь будет вечной.

Странная вещь:

я вижу твой сон.

Я вижу твой сон.

Сердце бьется так часто,

так часто,

как будто сейчас

разобьется на части.

У Крис слабенький голос, но Маша над ней не смеется. И никогда смеяться не будет. Кто же смеется над разбитым сердцем?

Кстати, мелодия удалась. Она совершенно взрослая. Совершенно летняя. Сумрачная и теплая, как этот удивительный вечер.

«Мне оч нравится», – пишет Маша.

В ответ – пылающие сердечки.

009. Слушаю внимательно

Чуть позже случается еще одна удивительная история, которой могло бы и не быть, и никто бы об этом не узнал, и ничего бы не изменилось.

Утром Крис открывает группу ВК для абитуриентов. Там – свежие списки тех, кто успешно прошел собеседование. Себя она видит сразу: Кляйн Кристина Генриховна. Ни с кем не спутаешь. Но там нет Марии Талашевой.

Она смотрит на часы. Начало десятого. Черт дернул ее проснуться так рано. Но ведь и в приемной комиссии какой-то гад проснулся засветло, чтобы вывесить список.

Недолго думая, она находит в контактах группы телефон приемной комиссии.

– Бессонова хотелось бы услышать, – говорит она официальным тоном.

– А кто его спрашивает?

– Из Комитета по культуре.

Кто-то на том конце прикрывает трубку ладонью. Что-то шепчет в сторону. Ему что-то отвечают. Абонент возвращается:

– Простите, но вы не представились?

– Это референт главы Комитета, – на ходу сочиняет Крис. – По поводу гранта.

Слышно, как трубка переходит из рук в руки.

– Слушаю внимательно, – говорит Фил.

И вот тут Крис охватывает паника – от собственной смелости. Хз, что дальше говорить. И что делать, когда он узнает ее голос и взбесится.

Логично предположить, что через полчаса ее красивая фамилия тоже пропадет из списка.

Если сейчас отключиться, никто ничего не узнает. У них там городской телефон, вряд ли на нем отображаются входящие вызовы.

В отчаянии она скрипит зубами. Возможно, это тоже слышно. Ну же, Крис! Смелее. Если ты этого не сделаешь, твое сердце разобьется на части. И ты останешься без сердца. Ничего, это даже не больно. Взрослые живут так годами.

Крис решается.

– Здравствуйте, Филипп Филиппович, – говорит она. – Это Кристина Кляйн.

– Здравствуйте. Так по какому вы вопросу?

Он все понял, конечно. И он все помнит. Только не хочет показывать. Вокруг слишком много чужих ушей.

– Я что хочу сказать, – говорит Крис. – Там в списке зачисленных нет Маши Талашевой. Мы прошли прослушивание вместе. Если ее не будет…

Ее голос внезапно садится.

– Тогда и меня можете вычеркнуть. Я не буду играть ваши «Валенки».

– Хм, – Филипп Филлипович как будто размышляет вслух. – Это интересное предложение. Вы уверены?

– Более чем.

– Мы примем меры, – говорит Филипп Филиппович еще более деловым тоном. – Думаю, речь идет о технической проблеме. Ваш вопрос будет решен.

– С-спасибо, – говорит Крис.

А Фил продолжает уже тише:

– Что касается прослушивания… Вы его только сейчас прошли.

010. Что-то может случиться

Они встречаются в «Диво-Острове» на Крестовском. Это парк развлечений. Где же еще праздновать зачисление в институт?

Там можно оставить кучу последних денег. Сорвать голос на американских горках. Полетать на ракете с визжащими пассажирами. Посидеть в кафе, кое-как уворачиваясь от бегающих между столами детей.

Маша побаивается детишек. А Крис их любит. И брата любит воспитывать.

И вот теперь они вдвоем с Машей плывут по воздуху в стеклянной кабинке, подвешенной к громадному колесу обозрения. Оттуда видно чуть ли не половину города, от небоскреба в Лахте до скромной старенькой телебашни. Чайки летают над заливом, и ангел по прозвищу Петрик машет крыльями где-то там, над Невой, на своем золотом шпиле, и все замирает, все смолкает вокруг, и уши у девчонок как будто закладывает от восторга.