Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

— Это значит, что она вернётся в Хогвартс и будет учиться здесь дальше? — с деланным спокойствием произнесла Эйлин. От одного этого предположения её затрясло, зубы сжались, а глаза сузились от злости. И лишь голос не подвёл — прозвучал ровно и почти равнодушно.

— Ну уж нет, — прошипел в ответ Северус. — Её присутствия в школе я не потерплю. И, кстати, Минерва со мной полностью согласна. Впрочем, Флинт достаточно умна и вряд ли захочет продолжать обучение в Хогвартсе. А её семья достаточно обеспеченна, чтобы пристроить её в любую другую магическую школу.

— В её интересах никогда больше не встречаться ни со мной, ни с тобой, — мрачно подытожила Эйлин. — А как с остальными нашими студентами?

— Все оправданы и могут продолжать обучение в Хогвартсе. Если, конечно, захотят.

— Ну, тут уж пусть сами решают, — ответила Эйлин. — Они и их родители. Их оправдали, потому что они несовершеннолетние?

— Отнюдь, — голос Северуса окрасился ядовитым сарказмом. — Их всех оправдали — всех! И взрослых, и малолеток за неимением состава преступления.

Эйлин в недоумении воззрилась на мужа. Что он несёт? Как это — нет состава преступления? Значит, всё, что им довелось пережить, по мнению судей, преступлением не является? Все эти руки, хватавшие её, все эти похотливые твари — они невиновны в том, что делали с ними?! Северус, бледный от негодования, не в силах вынести этот взгляд, порывисто прижал к своему плечу голову жены и заговорил глухо и безжизненно:

— Все в один голос заявили, что они не понимают, что с ними произошло в тот момент. Все, как один, валят вину на Шафика — дескать, он их околдовал и затуманил им мозги. Кто конкретно насиловал Уизли, выяснить так и не удалось. Этого не помнит никто из нас, включая её саму.

Эйлин порывисто встала с колен мужа, несколько раз быстрым шагом прошлась взад-вперёд по комнате и, подойдя к стене, с силой грохнула в неё кулаком. После чего уткнулась лбом в стену, прижав к ней крепко стиснутые кулаки. Северус подошёл к ней, молча обнял, легонько сжав её запястья, развернул лицом к себе и крепко прижал её голову к своей груди. Какое-то время они простояли так, прижавшись друг к другу, после чего Эйлин подняла голову и, глядя мужу в глаза, с надеждой спросила:

— Но разве за сам факт причастности к этой организации они не понесут наказания?

Северус с горечью покачал головой.

— Когда они вступали в неё, не было закона, запрещающего подобные организации. А когда вступил в силу Указ об их запрете, организации Шафика уже не существовало. Закон обратной силы не имеет, то есть, задним числом никого наказывать нельзя. Инкриминировать им нечего, так что все они чисты перед законом, аки агнцы.

— Драккл! — воскликнула Эйлин. — Драккл! Драккл!!!

В её голосе звенели злые слёзы, отзывавшиеся в душе Северуса волной бессильной ярости. Он и сам не понимал, как ему удалось сдержаться, слушая решение Визенгамота и не сорваться на крик, не обругать последними словами всех этих прилизанных уродов, столь дёшево оценивших жизнь и здоровье этих детей, да и его собственные. Так что теперь гнев, клокотавший в его душе смешивался с болью, которую он испытывал, глядя на реакцию Эйлин. Хуже всего было то, что он бессилен что-то изменить и исправить эту вопиющую несправедливость. Его собственное выражение о том, что «жизнь вообще несправедлива» могло относиться к кому угодно, но только не к ней — не к его любимой женщине. Для этого он готов был на всё, а потому сейчас бесился от невозможности восстановить справедливость по отношению к собственной жене.

Северус крепко прижимал к себе бившуюся у него в руках Эйлин до тех пор, пока она не затихла и не обмякла в его объятиях. Усадив её на диван, он принёс ей Умиротворяющий бальзам, подумал — и тоже выпил зелье. Какое-то время супруги просидели молча. Эйлин склонила голову к Северусу на грудь, а он обнимал её рукой за плечи и перебирал её волосы. Вскоре Северус заговорил вновь:

— Зато Люциус теперь купается в лучах славы. Ведь это он рассказал мне об организации, он предложил мне сотрудничать с ним в борьбе с Шафиком, он снабжал меня необходимыми сведениями и именно он наложил Империус на охранника, который освободил нас от Сковывающего заклятия.

— Угу. И ещё он вернул нам всем наши волшебные палочки, — мрачно закончила Эйлин.

— Теперь он, без сомнения, может рассчитывать на какой-нибудь высокий пост в Министерстве. Впрочем… Зная Люциуса, я думаю, он не слишком рад подобной славе, — Северус иронично ухмыльнулся. — Все сторонники Шафика остались на свободе, а Люциус достаточно умён, чтобы осознавать исходящую от них опасность и достаточно труслив, чтобы её бояться.

— И, насколько я знаю, достаточно осторожен и изворотлив, чтобы избежать опасности и выкрутиться в любом случае, — заметила Эйлин.

— Не спорю. Впрочем, мне плевать на Люциуса. Больше мы с ним друг другу ничего не должны, а значит, ничем друг с другом не связаны.

— Ну, драккл с ним, с Люциусом, — отозвалась Эйлин. — Пусть он будет героем. А ты? Кто в этой истории ты?

Губы Северуса искривила саркастичная усмешка: