Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

Эйлин отложила в сторону свои записи, встала, потянулась и потёрла лицо руками. Всё, на сегодня хватит напрягать мозги. Не зря ведь говорят, что утро вечера мудренее. У неё завтра будет целый день на эту головоломку и на проверку своих идей. Ей не нужно посещать занятия ни в качестве студентки, ни в качестве преподавателя. Находиться в таком «подвешенном» состоянии было не совсем приятно, но, стоило признать — были в нём свои плюсы. Никто и ничто не мешало заниматься тем, чем хочется. Вот только ощущение своей бесполезности немного напрягало. Ну да ладно. Годик можно потерпеть, а там….Эйлин положила руку себе на живот. С некоторых пор этот жест стал для неё привычным и необходимым. Прикасаясь к своему животу, она как будто передавала свою нежность и заботу тому маленькому человечку, который жил в ней, дарила ему чувство безопасности. И, несмотря на то, что он, скорее всего, даже человечком ещё не был, она любила его — новое воплощение Северуса, плоть от плоти и кровь от крови его, земное продолжение главного человека в её жизни, лучший подарок, который только может сделать женщина своему мужчине. Кто это будет? Эйлин хотелось мальчика — маленького Севушку, пусть даже такого же вредного и упрямого, но такого родного. Посмотреть бы, каким мог вырасти Северус, если бы его любили с самого детства так, как он того заслуживает. А что его будут любить, Эйлин не сомневалась. Вон, как Северус сейчас нежен и заботлив с ней. Как беспокоится о её безопасности, как бережно обращается с ней в постели…

Эйлин мечтательно гладила себя по животу, улыбаясь той загадочной улыбкой, которой улыбаются женщины, носящие в себе новую жизнь, и тайну которой так и не смог разгадать ни один мужчина на Земле. «Что-то Северус задерживается, — подумала она, и мысленно обратилась к малышу: — Где же это наш папа? Может, пойдём, поищем его?»

Громкий стук в дверь резко ворвался в благостные размышления Эйлин тревожным диссонансом.

— Войдите, — улыбка сбежала с её лица, сменившись выражением сосредоточенного внимания.

Дверь распахнулась, и на пороге возникла Аманда Флинт, староста седьмого курса. Будучи студенткой, Эйлин никогда не обращала на неё особого внимания. Зато Аманда помнила все «разборки» между этой грязнокровкой и её однокурсниками, невольной свидетельницей которых ей иногда приходилось бывать. Будучи представительницей семейства, внесённого в «Справочник чистокровных волшебников», Аманда была полностью на стороне тех, кто пытался поставить на место эту зарвавшуюся дрянь. И вот теперь она, чистокровная волшебница, вынуждена была обращаться к этой выскочке «миссис Снейп», спрашивать у неё совета и выполнять её распоряжения! Да кто она такая?! Жена декана? И что теперь? Сам декан тоже чистотой крови не отличался. К тому же, предал того, кто выступал за превосходство чистокровных, а значит, и её, Аманды Флинт. Впрочем, сейчас Аманда пришла по делу, поэтому постаралась придать лицу озабоченное выражение, не позволяя чувствам, которые она испытывала к этой грязнокровке, отразиться на нём.

— Миссис Снейп, у нас проблема, с которой мы не можем справиться, — её голос был спокойным, но иногда в нём слышалось напряжение. — Эта первокурсница, Лиззи Шнайдер…. У неё истерика. Мы не можем успокоить её. И её истерика сопровождается неконтролируемой вспышкой магии.

— В чём это проявляется? — Эйлин уже искала в шкафу Зелье от истерики и Умиротворяющий бальзам.

— По комнате летают предметы. Пока небольшие, но со всё большей скоростью.

— Причина истерики вам известна? Она говорит что-нибудь?

— Нет, только плачет.

— Идёмте, — Эйлин быстрым шагом направилась к двери, засунув в карман халата волшебную палочку и пузырьки с зельями.

Выйдя за порог, она успела наложить на двери мощное Запирающее заклинание, как вдруг почувствовала, что кто-то очень сильный заломил назад её руки. Эйлин попыталась вырваться, но это ей не удалось. Перед ней в коридоре никого не было, однако, по голосу, произнёсшему: «Экспеллиармус!», она поняла, что человек, её разоруживший находится под дезиллюминационным заклятием. Эйлин успела заметить Аманду Флинт, скрывшуюся за дверями слизеринской гостиной и услышать злобное «С-с-ука!», произнесённое тихим полушёпотом и сопровождавшееся ударом кулака в живот, от которого у неё потемнело в глазах. Сознание Эйлин взорвалось отчаянным «НЕ-Е-Е-Е-Т!» Последнее обречённое усилие вырваться из цепко державших её рук, последний взрыв отчаяния от невозможности защитить то, что было ей так дорого и необходимо, последние вспышки боли от прицельных, безжалостных и неотвратимых ударов в живот — и тело её обмякло в руках невидимого врага. Эйлин уже не почувствовала, как кровь заструилась у неё по ногам, как тело её швырнули на холодный каменный пол и как били его, скорчившееся и окровавленное, ногами. Она не услышала голоса, произнесшего:

— Хватит. Идём, а то спалимся. Наверняка из снейповского отродья уже получилась отбивная.

Она не увидела брошенную на пол рядом с ней волшебную палочку из карельской берёзы.