Наши в Хогвартсе (продолжение) (СИ)

С этими словами Бруствер встал с кресла и отправился в дальний, почти неосвещённый угол кабинета. .Снейп с подозрением проследил за ним взглядом. Какого драккла? Что ещё за помощник? На кой-ему в Хогвартсе какой-то болван, пусть и пользующийся доверием Министра?!

Пока Снейп готовил в уме речь против любых помощников, в которых он абсолютно не нуждался, Кингсли выступил из темноты в круг света, отбрасываемого пламенем камина. В руках у него была картина. Снейп мог видеть лишь обратную сторону холста, пока Кингсли не поставил его на пол, прислонив к своему креслу. Снейп недовольно поморщился, будто ощутив во рту вкус пресловутых лимонных долек. С портрета на него смотрел сквозь очки-половинки и хитро улыбался Альбус Дамблдор.

— Здравствуй, Северус, мальчик мой. Не ожидал?

— Да уж….- выражение лица Снейпа никак нельзя было спутать с радостной улыбкой. — Ну, и куда я дену этот портрет? — сарказм в голосе, сарказм во взгляде, сарказм в поползшем вверх уголке рта….

— Повесьте его где-нибудь в своих апартаментах, так, чтобы в случае необходимости Альбус смог передать вам необходимую информацию. Или узнать от вас нечто важное, что нужно передать мне. Не бегать же вам ради этого каждый раз в кабинет директора.

— Интересно, куда бы мне его прицепить? — Снейп насмешливо смотрел на Кингсли, будто размышляя вслух. — В классе? Слишком много посторонних глаз. В моём личном кабинете? Мне не хотелось бы, чтобы он слушал мои разговоры с женой. И уж, конечно, не в спальне….А повешу-ка я его в кладовку с особо ценными зельями. И буду навещать тогда, когда мне понадобится что-нибудь передать вам, — лёгкий насмешливый поклон в сторону Министра.

— Мистер Снейп, отнеситесь пожалуйста, к этому серьёзней, — нахмурился Кингсли. — Этот портрет может при случае быть очень полезным.

Снейп демонстративно вздохнул.

— Ну ладно. Повешу его у себя в кабинете. Господин Министр, на портреты действует заклинание «Оглохни»?

— Не знаю, не проверял, — Кингсли развеселил этот разговор. — Альбус, что вы скажете по этому поводу? — обратился он к портрету.

— А что он может сказать? Разумеется, он скажет, что заклинание действует. Никто ведь не проверит, так ли это.

— Обижаешь, Северус, — усмехнулся Дамблдор на портрете. — Когда это я тебя обманывал?

«Да, практически, всю жизнь», — едва удержался Снейп. Не хотелось выяснять отношения с бывшим Директором при посторонних.

— Ладно. Что-нибудь придумаем, — буркнул он, вставая с кресла.

Распрощавшись с Министром, Снейп с недовольным видом подхватил портрет Дамблдора и вошёл с ним в камин, в надежде, что это произведение искусства сгорит к драккловой матери у него в руках во время его путешествия по каминной сети. Впрочем, как он и предполагал, надежды эти оказались тщетными. И он сам, и портрет целыми и невредимыми прибыли в кабинет Директора. Впрочем, Снейпу повезло. Мак-Гонагалл находилась в своих жилых покоях, так что ему не нужно было ничего ей объяснять. Он только крикнул ей:

— Минерва, я вернулся. Иду к себе.

— Вы узнали что-нибудь новое? — послышалось из-за двери.

— Нет, — ответил он. — Только то, что известно вам.

— Хорошо. Тогда до ужина.

Снейп молча вышел за дверь, наложив и на себя, и на злополучный портрет дезилллюминационное заклятие. Чем меньше народу будет знать о его визитах в директорский кабинет, тем лучше.

Придя к себе, он застал Эйлин, сидящую с ногами в кресле с книгой на коленях. Он слишком хорошо изучил её, чтобы понять — она сгорает от нетерпения. Ей очень хочется испытать на себе то зелье, которое она приготовила днём.

Сбросив Чары невидимости, Северус поставил на стул портрет.

— Как тебе подарок господина Министра? — обратился он к жене.

— Здравствуйте, Эйлина, — доброжелательно улыбнулся ей с портрета Дамблдор.

— Добрый вечер, господин Директор, — Эйлин подняла на мужа взгляд, в которых застыл немой вопрос.

— Кингсли велел повесить его где-нибудь в наших апартаментах, — губы Северуса кривила издевательская ухмылка.

— Ещё чего не хватало! — возмутилась Эйлин. — Это что же, я теперь не смогу тебя поцеловать, когда мне захочется?

— Не беспокойтесь, миссис Снейп, я не имею привычки подглядывать, — голубые глаза Альбуса сияли неподдельной честностью.

— Ну да, ну да…. Ни подглядывать, ни подслушивать. И при этом всё знать. Нет уж, господин Директор, повисите-ка вы в кабинете зельеварения, — в голосе Эйлин не было должного почтения, что, впрочем, ничуть не огорчило Дамблдора на портрете. Он пожал плечами, будто говоря: «Кабинет, так кабинет».

После ужина чета Снейп направилась именно туда. Перед ними по воздуху перемещался портрет, правда, обратной стороной вперёд, так что те, кто попадался им навстречу, так и не сумели разглядеть, что за картину левитируют по воздуху Снейпы. Впрочем, судя по всему, встречных этот вопрос не слишком интересовал.