Наши в Хогвартсе (СИ)

Вот тут Алька не выдержала. Взбежав вверх по ступенькам, и оказавшись на одном уровне со Снейпом, лицом к лицу, она всё-таки чмокнула его в щёку и опрометью кинулась к себе в спальню, пока он не испепелил её за такую неслыханную наглость.

А Снейп, на какое-то время потеряв дар речи от этой её дерзости, ошеломлённо застыл на лестнице, прижав ладонь к щеке, которой только что коснулись Алькины губы. Это же… Это же просто верх нахальства! Что себе позволяет эта… эта… В уме так и вертелось «грязнокровка». Вопиющая фамильярность! Эта пигалица абсолютно не боится его! Его — грозу всей школы, кошмарный сон половины студентов, «сальноволосое чудовище» с мерзким характером! Как же низко он пал… И всё оттого, что поддался слабости, пожалел этого заморыша. Тьфу. «Иди теперь, веди дитятко за ручку погулять», — издевался над собой Снейп, ожидая Алькиного появления и стараясь бранью и оскорблениями заглушить то тёплое чувство, которое возникло у него в душе от этого невинного касания губами, и которое никак не хотело проходить, смущая его своей непривычностью и неуместностью.

Алька лихорадочно рылась в чемодане с вещами. Что же ей надеть? Не кататься же в дурацкой мантии? Не такой уж богатый у неё выбор. Так… Джинсы. Свитер. Хорошо, что куртку купили. Её — поверх свитера. Шапка. Всё. Коньки. Чёрт! Она ведь их даже не примерила! Алька натянула на ногу ботинок. Вроде ничего. На всякий случай наденем носки. Теперь точно всё. Готова. Алька выскочила из спальни и вихрем помчалась к кабинету господина декана.

Он встретил её своим обычным мрачным выражением лица и отстранённо –суровым видом. Присмиревшая Алька молча вышагивала за ним, размышляя о том, не она ли стала причиной плохого настроения господина профессора. За всю дорогу они не произнесли ни слова. Придя на берег озера, заваленного снегом, Снейп сказал:

— Мисс Северинова. Представьте, какой приблизительно участок вам нужно очистить от снега. Взмахните волшебной палочкой и произнесите «Mundabitur»

Алька сделала всё, как он велел. И у неё получилось!

— Этого места достаточно? Больше не нужно?

Алька окинула взглядом каток. Да нет, в самый раз. Снейп тоже взмахнул волшебной палочкой и что-то тихо произнёс.

— Ну вот. Теперь этот участок останется чистым в любой снегопад, до тех пор, пока лёд не растает. Вы можете здесь кататься каждый день.

— Профессор… Вы столько сделали для меня! Разве я заслужила?

— Разумеется, нет. Но какой смысл был дарить вам коньки и не обеспечить местом для катания?

Его насмешливый голос помог Альке успокоиться. Когда она подняла глаза, в них уже прыгали обычные задиристые чёртики.

— Господин профессор. Раз уж вы так добры… Можно ещё здесь скамеечку поставить? Не на снегу же мне переобуваться.

— Сами поставите. Вы же у нас такая сильная волшебница. Всё вам подай да принеси. Ну-ка, представьте себе эту вашу скамейку и взмахните палочкой.

Алька послушалась. И почти не удивилась, когда на берегу озера появилась скамейка, как раз такая, какую она себе и представляла. Алька тут же плюхнулась на неё и стала переобуваться. Снейп молча наблюдал, как тщательно она шнурует ботинки, как, встав на ноги, топчется, проверяя, хорошо ли они сидят на ней.

— Их можно увеличить или уменьшить по ноге, — заметил он, глядя на её топтания.

— Правда? — Алька оживилась, — Тогда… можно чуть поменьше?

Снейп прикоснулся волшебной палочкой к её ботинкам. Теперь Алькины ноги в них помещались, как влитые. Алька с благодарностью взглянула на профессора и решительно ступила на лёд.

И тут решительность её куда-то улетучилась. Алька поняла, что совершенно разучилась кататься и нужно начинать всё заново. Ей бы сейчас бортик, за который можно ухватиться! От былой Алькиной уверенности в себе не осталось и следа. Чувство льда исчезло напрочь, и она спотыкалась на дрожащих ногах, как будто никогда раньше не стояла на коньках. Алька обернулась к Снейпу:

— Господин профессор. Побудьте ещё для меня доброй феей, пожалуйста. Можно сделать так, чтобы поверхность льда всегда оставалась идеально гладкой?

Снейп что-то прошептал, взмахнув палочкой.

— Так лучше? — спросил он.

— Да, спасибо.

Кто сказал, что коньки — это как велосипед? Раз научившись кататься, никогда не разучишься. Наверное, он никогда не надевал коньки или не пытался встать на них после семимесячного перерыва. Алька медленно скользила по льду. Господи, как же страшно! Тело постепенно вспоминало движения. Ноги переставали дрожать. Алька покатилась быстрее. Ещё быстрее. Поворот. Теперь спиной вперёд. Получилось. Кораблик. Ну, это любой дурак умеет. Вспоминаем первые тренировки. Пистолетик. Чёрт! Ноги совсем ослабели. Ещё бы! Семь месяцев без тренировок. Поднимайся, куль с дерьмом! Пистолетик сделать не смогла, позорище!