Насилие над разумом

В нашей сегодняшней борьбе с «промыванием мозгов» разумная подготовка к тому, что заключенный должен ожидать, и простое понимание тактики врага являются величайшей помощью. Во-первых, это подорвет политическую стратегию противника; никто не поверит его лживым обвинениям. Во-вторых, жертвы «промывания мозгов» больше не будут страдать от парализующего недоумения тех, кто внезапно попадает в незнакомую ситуацию. Возможно, мы также должны посоветовать нашим солдатам под принуждением слишком много признаваться, сбивать с толку инквизитора и перенимать вражескую стратегию замешательства, лжи и обмана, чтобы привести его в отчаяние. Это предложение также было сделано контр-адмиралом Д. В. Галереей ВМС США.

В тех случаях, когда жертвы ментоцида делали это, инквизиторы часто умоляли своих жертв снова стать рациональными; сам мучитель был встревожен и огорчен притворным сумасшествием своей жертвы. Важнейшее значение имеет осознание жертвой того, что другие люди знают и понимают, что происходит, что есть тыл, знакомый с его одинокой борьбой и мучениями.

Если он поддастся, он должен знать, что другие понимают, что он не может нести полную ответственность за свое поведение. Его мозг хотел сопротивляться, его разум хотел сказать «нет», но в конце концов все в его теле действовало против него. Это жуткое и странное переживание — осознание того, что помимо своей воли человек потерял свободу мыслительного действия. Это опыт, который достаточное давление может сделать знакомым большинству мужчин:

Являются ли последствия «промывания мозгов» временными? Есть разница между молодыми людьми, мысли которых еще могут быть сформированы в постоянные модели мышления, и взрослыми, чьи модели уже сформированы бесплатным образованием. Для зрелых людей «промывание мозгов» — это искусственный кошмар, который они часто могут отбросить, как только вернутся на свободную территорию. У некоторых это может оставить длительные шрамы депрессии и унижения, но постепенно чары спадают в атмосфере, где царит свобода.

Во время и сразу после Второй мировой войны те участники сопротивления, которые потеряли ориентацию под влиянием нацистского террора, заставили психиатров столкнуться с новой проблемой, проблемой временно изменившейся личности.

Очевидно, что террор в тюрьмах и концентрационных лагерях не только сделал некоторых безропотными пособниками, но они вышли из своего испытания потерянными душами, полными вины и раскаяния и неспособными смотреть в глаза себе как полноценным гражданам. Даже почетное официальное освобождение от ответственности, предоставленное им специальным судом, не всегда могло восстановить их чувство собственного достоинства. Прежде чем принять себя, им пришлось пройти через медленный и трудный психологический процесс избавления от кошмарного умственного смятения, в которое они были брошены.

Во время психотерапии некоторым из них пришлось вспомнить и пережить еще раз пережитый ими ужас: их первоначальную борьбу против мысленного обеда их инквизиторов, постепенный паралич воли, их окончательное подчинение. Это была тонкая внутренняя борьба между их чувством вины и желанием вновь заявить о себе. Эмоциональные всплески сменялись мыслями о самоубийстве как последнем бегстве от своего позора. После того, как они выплеснули свои сдерживаемые эмоции, терапевт смог убедить их, что у каждого есть свои физические и психологические пределы выносливости. С этого момента они могли свободно выражать себя как независимые человеческие существа со смесью как отрицательных, так и положительных качеств.

В одном случае с молодым человеком, который провел годы в концентрационном лагере после тщательного промывания мозгов нацистами, процесс реабилитации длился почти два года. Жертва вышла из него без душевных шрамов и даже укрепилась своим горьким опытом.

Я убежден, что в случае заключенных, которые годами находились в тоталитарной тюрьме и, следовательно, были политически обусловлены, катарсический, психотерапевтический подход поможет им снова обрести свое прежнее внутреннее «я». Угрозы и агрессивные обсуждения были бы лишь продолжением того же принудительного процесса «промывания мозгов», который использовали их тюремщики. Лучшей терапией для них является ежедневный контакт и обмен со свободным, демократическим миром, что мы видели во многих случаях с бывшими узниками тоталитарной машины. Бесплатный воздух для них лучшая терапия!

Для миллионов детей, которые с пеленок втиснуты в рамки психической автоматизации, такой возможности свободы не существует. Для них нет другого мира, нет других верований; есть только всепоглощающий тоталитарный Молох, в служении которому оправдываются все средства и каждое дело.