Насилие над разумом

В нашей стране, конечно, нет таких ужасающих пародий на справедливость, но наша тенденция превращать судебные разбирательства в праздник для газет, радио и телевидения, ослабляет нашу возможность достигнуть справедливости и правды. Было бы лучше, если бы мы откладывали обсуждения достоинств любого судебного дела до вынесения вердикта. Как мы уже увидели, признание могут потребовать у любого человека. Жестокий процесс промывки мозгов не единственный способ достигнуть этой цели; человека можно считать виновным просто по обвинению, особенно когда он слишком слаб, чтобы выступить против влияния коллективной ярости и общественного мнения.

В обстоятельствах неестественного страха и предубеждений, люди сильнее, чем в других случаях чувствуют потребность в козле отпущения. Следовательно, людей можно легко обмануть ложными обвинениями, которые удовлетворяют их потребность в ком то для осуждения. Таким образом жертвы линчующих толп в нашей собственной стране принесены в жертву массовой страсти, а также некоторым так называемым предателям и коллаборационистам. В публичном суждении, само судебное дело становится вердиктом "виновности".

Расследования конгресса

Позвольте для начала заявить, что я твердо полагаю, что право Конгресса заниматься расследованиями и разработкой законодательствао на основе таких расследований - одно из наших самых важных демократических гарантий. Но как и любым другим общественным институтом, Правом конгресса заниматься расследованиями можно злоупотреблять и использовать его во вред. Власть занимающаяся расследованиями может стать властью занимающейся разрушением, нападая не только на человека, но и на психическую целостность тех, кто, так или иначе является свидетелем расследования. Течение расследования Конгресса может оказать на наше население тонкий принудительный эффект. Некоторые диктаторы одержимы болезненной потребностью заниматься расследованиями и расследования Конгресса проводятся по их заказу. Все, кто не согласен с ними, кто не склоняет низко голову и подчинятся, подозревается и подвергается потоку дискредитации и поношения. Склонность со стороны общественности состоит в том, чтобы не верить демагогии противника и терпеть некритические заявления, сделанные теми кто либо уступил запугиванию, либо согласился с ним, потому что они верят в цели к которым он стремится.

В ПСИХОЛОГИЧЕСКОМ ОТНОШЕНИИ, ВАЖНО ПОНЯТЬ, ЧТО ПРОСТОЙ ФАКТ ДАЧИ ПОКАЗАНИЙ И РАССЛЕДОВАННИЯ ОКАЗЫВАЕТ ПРИНУДИТЕЛЬНОЕ ВЛИЯНИЕ. Как только человек попадает под перекрестный допрос, он может быть парализован процедурой и признаться в поступках, которые он никогда не совершал. В стране, где распространено принуждение к расследованиям, растет подозрение и нестабильность. Все заражаются чувством всемогущества следователя. У прослушивания телефонных разговоров, например, есть такая сила; ему доступны тайны других. В психологических кругах, уделяют теперь большое внимание воздействию опросов и допросов на людей. Психологически допрашивающий должен знать о различных межличностных процессах, вовлеченных в этот вид общения; если он не будет этого знать, то не сможет узнать, где находится правда. Вместо этого он получит ответы, которые скрыты в его собственных вопросах, ответы которые могут иметь мало общего с реальной правдой. Этого не происходит только в тогда, когда оба и допрашивемый и человек, который допрашивает - недобросовестны. Это может случится несмотря на их лучшие намерения. Каждый привносит в допрос суммарный итог всех его более ранних межличностных отношений. В начальных вербальных "пробах и ошибках", которые мы можем назват периодом разнюхивания, каждая сторона мобилизуется, чтобы узнать слабые места и ожидания другой стороны, в то же время пытаясь скрыть свои слабые места и подчеркивая свои преимущества. Человек с улицы, которого внезапно допрашивают, имеет тенденцию отвечать то, что ожидает допрашивающий.

Каждый разговор, каждое вербальное общение, повторяют по крайней мере до некоторой степени, форму раннего вербального общения ребенка со своими родителями. Для мужчины или женщины под следствием, следователь становится родителем, хорошим или плохим, объектом подозрения или подчинения. Так как сам следователь часто не знает об этом неосознанном процессе, результат может запутать битву подсознательных или полубессознательных тенденций, в которых произнесенные слова часто являются просто прикрытием для полного подозрения разговора между более глубокими уровнями обоих лиц.