Насколько прочно Основание

— Я сам стал о нем высокого мнения, — сказал брат Барталам Фойер. Раздающий милостыню, отвечающий за кормление бедных в районе монастыря, был темноволосым и кареглазым, широкоплечим и крепко сложенным, с избитым лицом кулачного бойца, которое слишком точно намекало на его юную жизнь в качестве охранника прибрежного ростовщика, прежде чем он услышал Божий призыв. Теперь на его лице появилось озабоченное выражение, и он медленно покачал головой.

— Я стал о нем очень высокого мнения, — продолжил он, — но не могу совсем забыть, что он инквизитор. Все, что я когда-либо слышал о нем, а тем более то, что мы видели, пока он был здесь, кричит о том, что он совсем не похож на Клинтана или Рейно. Но он все еще инквизитор — воспитанный и обученный как шулерит — а мы никогда не допускали шулерита во внутренний круг. Для этого была причина, и я просто не могу убедить себя, что мы должны отменить это правило, если в этом нет крайней необходимости.

— Барталам прав, — сказал брат Саймин Шауман. Как хозяин монастыря, которому поручено удовлетворять потребности бездомных и заботиться о благополучии и комфорте гостей святого Жерно, он каждый день тесно сотрудничал с Фойером. Хотя они не очень-то походили друг на друга. Шауман был седовласым, стройным, с худым лицом и ученым взглядом, и по меньшей мере на пятнадцать-двадцать лет старше Фойера.

— Он прав, — повторил он. — О, в отношении шулеритов никогда не существовало жесткого и строгого правила, но соглашение, безусловно, было! — Он скорчил гримасу, и Биркит усмехнулся. — Все равно, Барталам, — Шауман отвернулся от окна, чтобы полностью повернуться лицом к Фойеру, — за последние пару лет мы отказались от множества других правил, в том числе от правил, которые были жесткими и быстрыми. Мы не откладывали ни одного из них в сторону без веской причины, но все же отложили их в сторону. Согласен, что одной мысли о том, чтобы позволить инквизитору приблизиться к журналу, достаточно, чтобы у меня заныли зубы, но я склонен поддержать Жона и Абела в этом вопросе.

— Ты? — Фойер выглядел удивленным, и Шауман пожал плечами.

— Не без того, чтобы кто-то не показал мне очень вескую причину для этого, уверяю вас! Но я думаю, что Майкел почти наверняка прав насчет этого молодого человека. Если уж на то пошло, я напомню всем нам, что Майкел обычно пугающе остро оценивает чей-то характер. Все, что я видел об отце Пайтире, только подтверждает то, что Майкел рассказал нам о нем, во всяком случае, и Майкел и другие абсолютно правы в отношении огромных преимуществ, присущих привлечению этого конкретного инквизитора к истине.

— Но эти самые преимущества станут столь же огромными бедствиями, если окажется, что Майкел все-таки не прав в данном случае, — указала сестра Амаи Байланд.

Если сестра Амаи — точнее, мать-настоятельница Амаи — и была встревожена тем фактом, что она была единственной присутствующей женщиной, то это не было заметно. Если уж на то пошло, она была частым гостем в Сент-Жерно на протяжении многих лет. Аббатство Сент-Эвлен было сестринским аббатством Сент-Жерно, хотя оно было основано почти через двести лет после аббатства Сент-Жерно. Сестра Амаи была миниатюрной, стройной женщиной с изящными руками, овальным лицом, каштановыми волосами и волевым носом. Она хромала на левую ногу, которая была сильно сломана, когда она была моложе, и сырая погода (как сегодня) усугубляла хромоту. Однако ее карие глаза были омрачены чем-то большим, чем ноющим дискомфортом в ноге, когда она смотрела в окно вместе с остальными.

— Поверьте мне, Амаи, мы все болезненно осознаем это, — криво усмехнулся брат Тайранс Байржаир, казначей Сент-Жерно. Его каштановые волосы были посыпаны сединой, и он потер шрам на лбу одним пальцем, пристально глядя карими глазами, когда тоже наблюдал за рассеянно работающим в саду молодым священником. — Того факта, что, в отличие от многих других интендантов, он никогда не капризничал, что он всегда был справедливым и сострадательным, было бы достаточно, чтобы придать ему командный статус сам по себе. — Байржаир фыркнул. — В конце концов, мы все так непривычны к подобному поведению любого шулерита, и особенно интенданта!

— Но тогда есть тот факт, что шулерит или нет — инквизитор или нет — я никогда не слышал, чтобы кто-то обвинял его в том, что он сказал грубое слово, и весь Старый Чарис видел веру, которая пронесла его через молчание о своей семье после смерти отца. Затем добавьте тот факт, что семья Уилсин всегда славилась благочестием, и тот факт, что теперь он сын и племянник двух викариев, которые были замучены этим ублюдком Клинтаном, и вы получите посылку, которая может нанести нам всем невероятный ущерб, если мы расскажем ему правду, а он в это не поверит.

— Все могло быть еще хуже, чем это, Тайранс, — заметил Фойер. — Что, если он действительно поверит правде… и это полностью разрушит его веру в Бога?

Все они молча посмотрели друг на друга, затем Биркит кивнул.