Насколько прочно Основание

— Добро пожаловать домой, ваше величе… — начал он, отвесив официальный поклон, но был прерван парой мощных рук, которые, как и остальная часть императора, явно не заботились о протоколе, заключив его в крепкие объятия.

— Хорошо быть дома, Райджис! — сказал голос ему на ухо. Руки вокруг него напряглись, две жилистые ладони сильно ударили его по спине, каждая по разу, а затем Кайлеб отступил. Он положил эти руки на плечи Грей-Харбора, глядя ему в лицо, и улыбнулся своей широкой, заразительной улыбкой Армака.

— Что скажешь, если мы с тобой вернемся во дворец подальше от всего этого шума, — он мотнул головой в сторону ликующей толпы, которая делала все возможное, чтобы оглушить всех в Теллесберге, — и распробуем крепкие холодные напитки, пока выкладываем друг другу все новости?

* * *

— Спасибо, что присоединились к нам, Пайтир, — сказал архиепископ Майкел Стейнэр, когда Брайан Ашир снова ввел Пайтира Уилсина в свой кабинет.

Интендант начал улыбаться в знак признательности, но затем его лицо внезапно стало нейтральным, когда он понял, что тут уже присутствовали Хейнрик Вайнэр, пожилой епископ Теллесберга, и император Кайлеб.

— Как вы можете видеть, — продолжил Стейнэр, наблюдая за выражением лица Уилсина, — к нам присоединилась пара дополнительных гостей. Это потому, что нам нужно обсудить с вами кое-что довольно… необычное. Боюсь, кое-что, что может потребовать довольно серьезного убеждения. Так что, пожалуйста, проходите и присаживайтесь. Ты тоже, Брайан.

Ашира, казалось, не удивило приглашение, и он коснулся локтя Уилсина, заставив молодого шулерита продолжить движение. Они вдвоем подошли к столу Стейнэра, чтобы почтительно поцеловать его кольцо, затем уселись на два из трех все еще незанятых стульев, расположенных лицом к архиепископу и другим его гостям.

— Позвольте мне выразить собственную благодарность Майкелу, отец, — сказал Кайлеб. — И не только за то, что присоединился к нам сегодня. Я хорошо осознаю, насколько мой Дом и мое королевство — вся империя — обязаны вашему состраданию и открытости. Честно говоря, это осознание является одной из причин этой встречи.

— Прошу прощения, ваше величество? — выражение лица Уилсина было смесью удивления и озадаченности.

Император вернулся в Теллесберг только вчера днем, и со всем, что накопилось с тех пор, как он и императрица покинули Старый Чарис при отъезде в Чисхолм, должно быть, произошел настоящий вихрь деталей и решений, требующих его внимания. Так что же он делал здесь вместо залов дворца Теллесберг? Если бы он хотел встретиться с архиепископом Майкелом или кем-либо из них, он мог бы легко вызвать их во дворец, а не встречаться с ними здесь. Если уж на то пошло, как он добрался до кабинета архиепископа Майкела так, чтобы никто этого не заметил? И где были имперские стражники, которые должны были присматривать за ним?

— В ответ на один из нескольких вопросов, которые, я уверен, крутятся в вашем активном мозгу, — сказал Кайлеб, — между дворцом Теллесберг и собором есть туннель. Он существует уже почти два столетия, и я не первый монарх, который им пользуется. По общему признанию, сейчас мы используем его немного чаще, чем раньше, и мы никогда не использовали туннель между собором и дворцом архиепископа до, гм, недавней смены руководства. — Он заразительно улыбнулся. — Я бы ни капельки не удивился, обнаружив, что между множеством соборов и множеством дворцов были похожие туннели. Князь Нарман подтвердил, что в Эрайсторе, во всяком случае, такой есть.

— Понимаю, ваше величество. — Уилсин знал, что его голос все еще звучал озадаченно, и Кайлеб усмехнулся.

— Вы так много видите, вы имеете в виду, отец, — сказал он. — Но в остальном вы все еще не в курсе, не так ли?

— Боюсь, что так, ваше величество, — признался Уилсин.

— Скоро все станет ясно, отец. На самом деле, — выражение лица императора внезапно стало серьезным, — вам скоро станет ясно очень многое. Однако, прежде чем мы перейдем к этому, Майкел хочет вам кое-что сказать.

Кайлеб откинулся на спинку стула, передавая разговор архиепископу, и Уилсин повернулся, чтобы посмотреть на главу Церкви Чариса.

— То, что мы собираемся вам сказать, отец, — голос Стейнэра был таким же серьезным, как и выражение лица императора, — станет для вас шоком. На самом деле, даже кому-то с вашей верой будет очень трудно в это поверить… или, по крайней мере, принять. И я знаю — знаю из личного, не понаслышке, поверьте мне, — что это полностью изменит ваш взгляд на мир. Решение рассказать вам было принято нелегко, и не только мужчинами, которых вы видите в этот момент в этой комнате. Правда в том, что я отправил вас в монастырь святого Жерно не по единственной причине, сын мой. Я послал вас туда из-за духовного кризиса, с которым вы столкнулись, и был абсолютно честен с вами, когда сказал вам, что пережил подобный кризис много лет назад и нашел ответы на него в монастыре святого Жерно.