Наследие

Софи перестала дышать, когда поняла, с кем Биана пыталась договориться о встрече и почему.

С тем же человеком, который снова произнес.

— Мисс Фостер, я знаю, что вы проснулись.

Софи застыла на месте, гадая, есть ли какой-нибудь способ обмануть ее разум и заставить играть роль опоссума. Погружение в вегетативное состояние на несколько часов казалось единственным жизнеспособным вариантом в тот момент.

До тех пор, пока другой голос не сказал:

— Может быть, мы должны дать ей отдохнуть немного побольше, — и глаза Софи распахнулись…. как будто ее мозг решил, что можно игнорировать сварливого Члена Совета, но не хорошего.

И Оралье наградила ее теплой, ободряющей улыбкой.

Но затем взгляд Софи проследил за движением на периферии ее сознания, и прежде чем она смогла остановить себя, она сосредоточилась на Члене Совета Бронте.

И было что-то еще тревожное в его взгляде.

Настороженность в выражении его лица, которую она никогда раньше не видела. Смешанная с…

Была ли это жалость?

Может быть, даже немного любопытства?

Все это слилось в тошнотворную реальность.

Он знает.

Биана, должно быть, выполнила свой план, спросив его, был ли он биологическим отцом Софи… и если у Софи были какие-то сомнения, тот факт, что Бронте прервал зрительный контакт первым, определенно решил это.

Но он откашлялся, как всегда невозмутимый надсмотрщик, и спросил ее:

— Ты хочешь, чтобы мы объяснили, почему мы не удовлетворены твоими лидерскими качествами?

— Удовлетворение тут ни при чем, — поправила Оралье. — Мы понимаем, что тебе потребуется некоторое время, чтобы полностью приспособиться к новым обязанностям, и мы просто хотим, чтобы ты знала, что мы здесь, чтобы помочь тебе организовать и расставить приоритеты. Думаю, было бы разумно, если бы мы придумали для тебя расписание занятий на каждое утро и на каждый вечер, пока это не станет привычкой. Например…

Софи пыталась слушать, как Оралье перечисляет то, что, несомненно, было большим количеством полезных предложений руководства.

Но ее мозг был слишком занят другими, гораздо более эгоистичными вопросами, такими как, был ли Бронте ее отцом или нет?

И хотела ли она вообще это знать?

Мистер Форкл уже утверждал, что Бронте не был ее родителем, но… это не обязательно было правдой.

— Софи? — спросила Оралье, и Софи моргнула, возвращаясь к правильному фокусу, понимая, что это был не первый раз, когда Член Совета позвала ее по имени.

— Ты в порядке? — спросила Оралье, потянувшись ко лбу Софи, словно проверяя, нет ли у нее жара. — Может, позвать Элвина?

Софи покачала головой и заставила себя сесть… что оказалось ошибкой. Ошеломляющая головная боль поглотила мир, и она рухнула бы обратно на подушку, если бы Оралье не схватила ее за плечи.

— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я позвала Элвина? — проверила Оралье. — Или хотя бы твоих родителей?

На последнем слове Софи съежилась.

И Оралье нахмурилась, проводя пальцами по рукам Софи… что заставило Софи осознать две вещи.

Первую: она все еще была в пижаме, которая состояла из пушистых шорт и прыгающих шакалопов на майке…

И вторую: Оралье читала ее эмоции.

— Ты чувствуешь себя очень… странно, — тихо сказала Оралье, закрывая глаза и наклоняя голову. — Беспокойство, я понимаю… хотя у тебя нет никаких проблем, несмотря на то, что Бронте, возможно, хочет, чтобы ты доверяла. Но есть такое нежелание, и страх, и…

Софи отдернула руки, прежде чем Оралье успела добавить что-то еще к этому списку чувств.

— Я в порядке, — пообещала она, с облегчением услышав, что ее голос работает. — Я просто…

Ей нужно было закончить это предложение.

Но ее мозг исчерпал все полезные слова.

Бронте вздохнул и подошел к краю Панакеса, отодвинув завесу ветвей плакучей ивы, чтобы посмотреть на пастбища.

— Должен ли я предположить, что это означает, что ты не общалась за юной мисс Васкер с тех пор, как она говорила со мной?

Софи удалось кивнуть.

Бронте покачал головой.

— Замечательно, так что мне придется пережить этот разговор во второй раз.

— Какой разговор? — спросила Оралье.

«Не говори этого», мысленно взмолилась Софи.

Возможно, она даже передала просьбу.

Но если и так, Бронте проигнорировал ее… и это превратилось в один из тех сюрреалистических моментов, когда все, казалось, переключилось в замедленное движение, когда он повернулся к ней лицом.

В ушах у нее звенело так громко, что она не смогла разобрать ни одного из первых слов, которые слетели с его губ, но затем ее мозг снова заработал, и она смогла услышать самую важную часть.

— К твоему сведению, мисс Фостер, я, конечно же, нет.

— Не кто? — удивилась Оралье, когда тело Софи онемело и стало похожим на лапшу.

Она плюхнулась обратно на подушку, когда Бронте издал звук, который был наполовину рычанием, наполовину стоном.

— Если хочешь знать, — сказал он Оралье, — я не ее биологический отец.

Даже со своего горизонтального наблюдательного пункта Софи видела, как у Оралье отвисла челюсть.

— С чего бы это?.. — Оралье вскочила на ноги, обхватив себя руками за талию. — Я не понимаю.