Наследие

поторопливее возиться с застежкой, которая удерживала подол его пальто плотно прилегающим к верхней части бедер. Не обращая внимания на его опасения, неуклюжий приближающийся хищник продолжал двигаться прямо на него. Флинкс был совершенно уверен, что, в отличие от катков, он не собирался двигаться. Широкий, приплюснутый, энергично всасывающий рот был более чем достаточно вместителен, чтобы пропылесосить его так же легко, как любого из убегающих многоруких пушистых комков. Быстрее возясь с нижним швом куртки, он попытался спроецировать чувство неуверенности на набегающего мясоеда. Когда это не возымело действия, он попытался проецировать страх. Слишком примитивное или слишком поглощенное охотой, чтобы реагировать, существо не обращало внимания на его все более напряженные мыслительные усилия.

Наконец, вырвавшись из куртки, Пип взлетела в воздух. В более плотной атмосфере ей пришлось работать даже меньше, чем обычно, чтобы подняться в воздух. Ее радужное тело внезапно вспыхнуло цветом на фоне голубого неба. Пятно сложенных сине-розовых крыльев, ей понадобилось всего мгновение, чтобы сориентироваться, прежде чем нырнуть прямо на атакующего хищника — только чтобы заколебаться в воздухе. Яд, который она выплюнула, был смертельным, когда попадал в глаза цели, и она была смертельно точной с удивительного расстояния. Только одно удержало ее от того, чтобы сбить свистящего хищника.

Она не могла найти его глаза.

Либо у него их не было, как у быстро бегущих катков, предположил все более беспокойный Флинкс, либо они были так глубоко спрятаны под шерстью бело-розового меха, что их невозможно было увидеть. Когда зверь подобрался слишком близко, всасывание изо рта начало щипать штанины термотропных штанов Флинкса. Обычно ровные, как солнечный свет, его пальцы были нехарактерно непостоянны, когда они с еще большей тревогой нащупывали рукоятку пистолета. Теперь он заметил, что глубокий свист исходил не из зияющей полости отличительного, обширного рта существа, а из исключительно большой трехраздельной ноздри, расположенной на его черепе. Рот, ноздря. Втягиваемый чем-то, что должно быть огромным легким или набором легких, воздух всасывался через пылесосный рот и выбрасывался через костную структуру на макушке. Если он не сделает что-нибудь, чтобы остановить или отвлечь монстра, очень скоро он окажется в состоянии изучить этот захватывающий пример адаптивной инопланетной биологии изнутри.

Пока Пип метался и завис над головой в отчаянной, но тщетной попытке отвлечь неуклюжего хищника, Флинксу наконец удалось вытащить пистолет из кобуры и прицелиться. Ничего не зная об анатомии существа и, во всяком случае, не имея времени ее оценить, он направил дуло проектора в центр покрытого мехом черепа. Будем надеяться, что мозг, питающий животное, располагался в области между ртом и носом.

Только когда он выровнял пистолет и был готов к выстрелу, он заметил, что он настроен на нагрев, самую низкую калибровку, а не на оглушение или убийство.

ГЛАВА 2

Неистово работая пальцами, Флинкс поспешил перезарядить оружие, отчаянно бросившись в сторону. В то же время он чувствовал, как его ноги начинают ускользать из-под него, когда вся сила хищного всасывания приближающегося плотоядного животного начала с силой тянуть его ноги. Вне времени и без вариантов он поднял пистолет.

В ноздри ударил сильный запах паленого меха. Монстр резко остановился, его многочисленные ноги соединились под ним, как множество пассажиров, пытающихся одновременно втиснуться в транспорт с единственной открытой дверью. Он стоял там же, где и остановился, всего в паре метров от Флинкса, слегка покачиваясь на своих толстых подушечках. Только когда он перевернулся на левый бок, он смог увидеть идеально круглую дыру размером с кулак, которая была начисто пробита в его черепе с одной стороны до другой. Выдохнув, Флинкс опустил лучник.

Он не стрелял.

Человек, который имел, приближался к нему. Прикрученная к надежному правому плечу ружье, длина которого почти равнялась росту крошечной фигуры, плавно и мягко жужжало, когда оно скользнуло назад на скобе, чтобы упасть в положение покоя на спину стрелка. Стрелок был одет в один синий перфлексовый костюм, предназначенный для минимизации веса при максимальном сохранении тепла. Ткань над его правой грудью украшала пара сильно потертых бронзовых знаков различия. Хотя на первый взгляд казалось, что он лучше подходит для соревнований по дайвингу, чем для прогулок на свежем воздухе в суровом климате Гештальта, цельный костюм был одновременно более практичным и менее громоздким, чем импровизированная одежда Флинкса для холодной погоды. Конечно, если бы он жил гештальтом, подумал он, он, несомненно, выбрал бы что-то столь же удобное.