Наследие

Мои пальцы зарываются в его волосы и обхватывают его затылок, когда я отвечаю на поцелуй, глубже, притягивая его ближе. Он раздвигает разрез моего платья, чтобы просунуть руку мне между ног, скользнув пальцами под мои узкие трусики. Первое ощущение того, как он прикасается к моей теплой, жаждущей плоти, заставляет меня забыть, где мы и что за спиной у меня грубый ствол дерева. Я раздвигаю ноги еще шире и поощряю его продолжить покачиваясь на его ладони.

– Я люблю тебя, – шепчет он, погружая внутрь меня два пальца. – Ты такая красивая.

Я фактически не слышу его. Я слишком очарована тем, что он делает с моим телом. Прикусив губу, я вцепляюсь в него, чтобы удержаться на ногах. Я настолько чувствительна, что не проходит много времени, прежде чем мои мышцы сжимаются, а ноги начинают дрожать. Я заглушаю свои стоны о его плечо, содрогаясь от оргазма, который оставляет меня с пустой головой.

Я все еще тяжело дышу, закрыв глаза, когда слышу треск над нами.

Мои веки приоткрываются за мгновение до того, как что-то тяжелое бьет меня по макушке.

На долю секунды я испытываю жгучую боль, прежде чем все чернеет.

Глава семь

Такер

День четвертый

– Эй. Эй, Сабрина. – Качая ее голову на коленях, я нежно глажу ее щеку, провожу пальцем по лбу.

Она лежит без движения так долго, что я раздумываю, не отнести ли ее обратно в дом, но мне страшно сдвигать ее с места.

– Очнись, дорогая. Давай.

Наконец, ее веки трепещут. Затем губы размыкаются. С болезненным стоном она поворачивается у меня на коленях и поднимает взгляд. Ей требуется мгновение, чтобы сфокусироваться.

– Вот и ты, – говорю я, облегченно выдыхая.

– Что случилось? – Она тянется и трогает макушку.

Тут же вздрагивает и шипит.

– Ты, эм… – Я откашливаюсь. Теперь, когда я знаю, что она не в коме, я с трудом сдерживаю смех. – На твою голову упал кокос.

Повисает мгновение тишины.

– Серьезно? – Застонав, она закрывает лицо руками. – Твою ж мать.

– Ты в порядке? Пальцы на руках и ногах?

Она шевелит пальцами, смотрит на них, чтобы убедиться, что они все еще шевелятся.

– Ага, хорошо.

– Давай попробуем поставить тебя на ноги. – Я подаю ей руку и поддерживаю ее, пока она встает, но ее тут же ведет в сторону.

– Ого. Да, нет. – Схватившись за голову, она опирается на меня, ее ноги дрожат. – Все кружится.

– Я держу тебя.

Я подхватываю ее на руки и иду по темной песчаной тропинке. Вернувшись в дом, несу ее наверх, в хозяйскую спальню, где помогаю переодеться и укладываю в постель.

– Дай я посмотрю, есть ли в папке номер врача, – говорю я. – Нужно проверить тебя.

– Я в порядке, – настаивает она, хотя и слабо.

– У тебя может быть сотрясение мозга.

– Я так не думаю. И даже если есть, они все равно ничего не сделают, просто будут следить за мной каждый час и спрашивать, какой сегодня день. Это можно сделать и тут.

– Ладно. Но если будет хотя бы малейший намек на сотрясение, мы найдем врача.

– Ладно. Можешь достать ибупрофен из моей сумки? Хочу опередить мигрень, пока она меня не накрыла.

Я ныряю в ванную, возвращаюсь мгновение спустя со стаканом воды и парой таблеток для того, что грозит завтра стать огромной шишкой на ее голове.

– Не смейся надо мной, – бормочет Сабрина, выпив их, закутавшись в одеяло и приподняв голову на подушках.

– Ни за что.

– Я тебя знаю, – отвечает она несчастным голосом. – Не хочу слышать и звука.

– Я клянусь.

Сабрина засыпает, пока я раздеваюсь, чтобы принять душ. Закрыв дверь ванной, я прикрываю рот ладонью и под звук льющейся воды издаю негромкий смешок. Потому что это весело. Моя жена пострадала, но ради бога. Кокос падает ей на голову и вырубает на хрен? Я подавляю еще одну волну смеха, уткнувшись в предплечье. Боже. Для любого другого шансы были бы астрономическими. Но для нас? В этой поездке это просто в порядке вещей.

На следующее утро Сабрина просыпается рано. Я жду с водой и новыми таблетками, когда она открывает глаза.

– Закрой жалюзи, – ворчит она, отворачиваясь от окна. – Моя голова меня убивает.

Когда я закрываю их, в комнате становится темно.

– Какой сегодня день?

– Среда, кажется? – Она ждет, пока я соглашусь или опровергну. Я просто пожимаю плечами.

– Честно говоря, я сам не знаю.

Мы оба улыбаемся.

– Как зовут нашу дочь?

– Джеймс. Джейми, если коротко. Твою маму зовут Гейл. Мой любимый профессор в Гарварде – Кингстон. Мой любимый цвет – зеленый. – Она садится и протягивает руку за таблетками. – Практически уверена, что сотрясения нет.

– Могу осмотреть твою голову? – спрашиваю я, когда она глотает таблетки.

Без единого слова она позволяет мне прощупать голову.

– Каков прогноз? – спрашивает она со вздохом.

– Да, у тебя довольно большая шишка, но я не вижу никакой раны. Я просто хочу… – Я осторожно надавливаю рядом с опухшей частью.

– О! Сволочь. – Сабрина отбрасывает мою руку.

– Мне кажется, перелома нет.

– Боже, предупреждай в следующий раз.