Наследие аграрного закона Тиберия Гракха. Земельный вопрос и политическая борьба в Риме 20-х гг. II в. до н.э.

М.Г. Крофорд считает, что запретительная мера Гая Гракха могла затронуть также и другие категории ager publicus[377]. В их числе он называет ager in trientabulis, “mountain pasture”, “perhaps land ceded to Latins and Italians, etc., etc”[378]. Вопрос о возможном иммунитете римской общественной земли, находившейся во владении италийских общин, рассматривался в начале этого параграфа. Я не принимаю гипотезу Ф.Т. Гинрихса по той причине, что он видит в качестве объекта запретительной статьи закона Гая Гракха только италийские земли. Такое решение данной проблемы, как я уже отмечал, по многим причинам представляется неприемлемым [379]. На мой взгляд, главная слабость этой гипотезы состоит в том, что свой тезис о стремлении гракханцев защитить имущественные интересы союзников Ф.Т. Гинрихс комбинирует с мнением, согласно которому земельный закон Гая Гракха был идентичен lex Sempronia agraria его старшего брата. Однако подобный вариант вполне возможен, если земли италийских союзников рассматривать в сочетании с другими категориями земли.

Земельный фонд ager in trientabulis сформировался во время II Пунической войны, когда Рим нуждался в денежных средствах для финансирования боевых действий против армии Ганнибала. Необходимые средства были предоставлены частными лицами, а образовавшийся в результате этого долг было решено выплачивать тремя частями. Когда пришел черед второго платежа, в казне не оказалось достаточной суммы. Тогда кредиторы получили во владение участки ager publicus в соответствии с размером суммы, которую они ранее предоставили в распоряжение государства. Possessores могли вернуть свои деньги при условии возвращения этих участков. Впрочем, в античных источниках не сохранилось информации о существовании такого прецедента.

Пользование ресурсами фонда ager in trientabulis было сопряжено с внесением в римскую казну особого сбора[380]. Последнее обстоятельство являлось причиной заинтересованности государства в стабильности таких possessiones. Вполне возможно, что еще во время Ганнибаловой войны эти земли были занесены в специальный кадастр (forma agrorum), в котором содержалась точная информация относительно их расположения. При условии регулярной выплаты ренты владение ими не было ограничено какими-либо временными рамками. Его правовой статус оставался неизменным на протяжении как минимум всего II в. до н. э., о чем свидетельствует содержание 31–32 строк lex agraria 111 г. до н. э.[381] С большой долей уверенности можно говорить о том, что земли из фонда ager in trientabulis даже теоретически не могли пострадать от деятельности аграрной комиссии. Во-первых, они находились вдали от «очагов» гракханской активности. Во-вторых, в случае давления со стороны III viri их пользователи могли потребовать от государства возвращения денег. Подобное развитие событий предполагало возникновение конфликтной ситуации с еще одной влиятельной группойpossessores. Гракханцы могли получить доступ к этому фонду лишь при содействии сената, который должен был по доброй воле выделить денежные средства для погашения долга. Трудно поверить в то, что оппозиция всерьез могла рассчитывать на оказание содействия со стороны своих политических противников.

На мой взгляд, эти соображения не позволяют отнести ager in trientabulis к числу земельных фондов, которым, в соответствии с lex agraria Гая Гракха, был предоставлен «иммунитет». Конечно, теоретически его могла получить любая из названных М.Г. Крофордом категорий agerpublicus. С другой стороны, во время обсуждения законопроекта Гая Гракха в сенате[382] речь шла прежде всего о практической стороне дела. Плебейский трибун должен был обозначить сферу распространения своего закона, то есть определить категории римской общественной земли, которые подлежали разделу в рамках его программы. В ходе обсуждения стал актуальным и вопрос о судьбе других земель из фонда ager publicus, так или иначе затронутых аграрной реформой Тиберия Гракха. Не меньшее значение придавалось также защите интересов владельцев общественной земли в областях, где Гай Гракх предполагал организовать новые поселения. Последнее обстоятельство сыграло, на мой взгляд, решающую роль в появлении в lex agraria Гая Гракха пункта о неприкосновенности определенных категорий ager publicus.