Наследие Архассара (СИ)

- Ай да девчушка! – Смеялся волшебник. – Даже меня смогла раскусить! Сообразительна не по летам! Да постой ты, куда побежала? – Он в два шага догнал Нуму, печально спускавшуюся по ступеням. Альтахара у крыльца уже не было – должно быть, настал час превращения. – Не сердись, принцесса, я действительно не желаю тебе зла и уж тем более не желаю посеять семя недоверия в твоё сердце. Переночуйте сегодня в моём доме, а завтра отправляйтесь. Мои припасы довольно скромные, но я охотно поделюсь с тобой, а он сам найдёт себе пропитание. Эй, ты, - крикнул волшебник, - выходи давай, надоело уже глядеть на тебя снизу-вверх!

Из-за скал показался Альтахар в своём человеческом облике, но сейчас он казался намного старше. Он шёл, опустив голову, не смея взглянуть ни на волшебника, ни на принцессу. Впрочем, Нума сама бросилась к нему и схватила за руку.

- Я всё знаю про амулет, я помогу тебе, Альтахар! Прошу, не печалься; завтра же мы отправимся в горы Кодаи, и, пусть мои силы ничтожны…

- Твои силы, принцесса Нума, - произнёс Альтахар с дрожью в голосе, от которой словно содрогнулись сами скалы вокруг, - превыше, чем у многих могучих воинов и чародеев, хотя ты сама того не ведаешь. Это будет опасный путь, но, если ты готова, ты пройдёшь его лучше, чем я сам или даже чем почтенный Гальминде.

- Спрячь свой драконий язык, - нахмурился волшебник, но лишь для вида. – Идёмте, уже за полночь. Путешествие вам предстоит и впрямь нелёгкое, поэтому отдохните хорошенько.

Нума не знала, как отдыхалось в эту ночь Гальминде и Альтахару, но сама она спала крепким сном без сновидений и проснулась наутро бодрой и полной сил. Волшебник предложил ей совсем простую пищу – хлеб и воду, но никогда в жизни принцессе не доводилось отведывать чего-то более вкусного. Ещё один каравай она получила в дорогу вместе с напутствием: «И всё же будь осторожна; не позволяй ему играть с тобой». Но девушка постаралась поскорее забыть эти слова, и сердце её наполнила простая и чистая радость. Пусть даже им с Альтахаром предстоит нелёгкое испытание, она не сомневалась в том, что вместе они пройдут его.

Вскоре буро-красные горы остались позади, а впереди расстилалось лишь бескрайнее голубое небо, белые облака, такие близкие – протяни руку и дотронься, и далёкая незнакомая земля внизу. А рядом – могучие золотые крылья и бьющееся под чешуёй верное сердце друга.

========== 10. Горы Кодаи ==========

День проходил за днём, позади оставались всё новые и новые земли, которых Нума никогда прежде не видела и вряд ли увидит снова. Дракон и принцесса летели сквозь ветер и бури; несколько раз они попадали под сильнейший дождь, и тогда Альтахар отыскивал на земле убежище. А если его не было, укрывал спутницу своими крыльями, словно непромокаемым шатром. Тепло его тела не позволяло Нуме замёрзнуть, а под струящимися с небес потоками драконья чешуя напоминала зеркало.

Потом дождь прекращался, и дракон отряхивался, словно огромный пёс. Во все стороны разлетались довольно увесистые капли, а Нума весело смеялась под россыпью водяных струй. И Альтахар смеялся с нею вместе, переживая её чистые, ещё детские радости, как свои собственные. Нума не знала, какими драконы бывают в детстве, да и есть ли оно у них, но, если есть, то, возможно, так её верный друг вспоминает своё.

Задумавшись над этим вопросом, Нума однажды затеяла иной разговор. Дневные перелёты были долгими, и беседы словно сокращали их.

- Скажи, Альтахар, а женщины-драконы бывают?

- Конечно. – Дракон вздохнул. - Мы размножаемся так же, как и все живые существа. Так же любим своих подруг и своих детей. Мы создаём пару один раз в жизни и, лишившись супруги, храним верность до конца дней.

- Тогда почему у тебя нет жены и детей? Или ты… потерял их?

- Нет, у меня их никогда не было. Ведь я – единственный из рода Архассара Великого, и никого другого не осталось. Другие драконы есть, но не нашего рода.

- И ты не можешь взять жену из чужого племени?

- Ни одна из них просто не примет меня. Кроме того, драконы ищут себе пару не так, как люди. Мы не смотрим на внешность или богатство, но ищем в спутнике жизни внутреннее, душевное родство; нам дано это увидеть и ощутить. Те драконы, что уцелели с давних времён, слишком чужды мне… вернее, я чужд им.

- Но как же такое могло случиться? Я имею в виду, как погиб твой род? Ведь драконы, можно сказать, бессмертны.

- Да, мы живём долго. И нас очень трудно убить, но всё же возможно. Всё началось с охоты за нашими яйцами – жители одного королевства неподалёку возвели это гнусное дело чуть ли не в доблесть и нарекали воров и разорителей гнёзд героями. А вдали от родных гнёзд нерождённые малыши умирали, и яйца превращались в обычные красивые камни. Наши жёны защищали гнёзда – и порой гибли. Наш век долог, но дети у нас выводятся редко. Счастлива та мать, что выведет за свою жизнь двух детёнышей; обычно в каждой драконьей семье бывает не больше одного. Я не знаю, почему это так; возможно, чтобы размножившиеся драконы не заполонили весь мир. Ведь не каждый выдержит испытание собственной силой и мощью.