Наследие дракона

Киоко вздохнула. Вот и попробуй почувствовать радость, когда на тебя ложится бремя чужих ожиданий.

Церемония проходила в тронном зале. Киоко и Иоши вошли туда вместе, их встретил Мэзэхиро-домо. Он должен был торжественно передавать Кусанаги, но Киоко думала, что в этот раз они просто пройдут к тронам и займут свои места. Однако в руках сёгуна был большой цуруги, чем-то похожий на настоящий Кусанаги, но всё же не он. Мэзэхиро вручил меч Иоши с какими-то словами о службе народу Шинджу и о чём-то ещё в этом духе. Киоко не слушала. Солнце висело высоко, и в набитом людьми зале ей стало душно. Всё, чего она хотела, – поскорее сесть.

На её шею упало ожерелье. Мэзэхиро-домо надел на неё Ясакани – украшение из яшмы: согласно легенде, его оставила Инари своей первой дочери, но на самом деле это ожерелье терялось уже десятки раз и заменялось новым. За реликвией императрицы никто не следил столь же тщательно, как за Кусанаги.

В конце концов им позволили пройти дальше, они сели, подняли свои меч и ожерелье – и их признали новыми правителями. Зал наполнился радостными возгласами, и Киоко стало ещё хуже. Скорее бы всё закончилось, скорее бы вернуться домой. Но отдых от толпы её ждал только вечером. Наступило время подарков и поздравлений. Из всей бесконечной череды даймё и придворных Киоко запомнила только Акихиро-сэнсэя. Он преподнёс ей свиток – сборник стихов – и наговорил чего-то туманного и неясного, словно предупреждая:

– Сердце дракона,

вновь воспылавшее, – весть

мира кончины.

Киоко попыталась вникнуть в смысл его слов, но сознание путалось и плыло. Иоши что-то ответил учителю, но она не расслышала, что именно. Тогда Акихиро-сэнсэй просто передал ей свиток через Каю с просьбой прочесть его позже. Киоко согласилась, но про себя решила, что старик совсем помешался на своей поэзии, раз даже сейчас, после всего, пытается заставить её читать стихи.

И всё же она попросила Каю отнести свиток в её комнату, не оставлять с прочими подарками. Акихиро-сэнсэй поклонился и ушёл. За ним сотни людей ожидали своей очереди.

* * *

Мэзэхиро стоял за правителями вместе со стражниками и наблюдал за происходящим с тихой радостью. Всё так, как и должно быть. Зря император Мару отменил свадьбу. Не сделай он этого – всё могло быть иначе.

Люди шли и шли. Иоши с благодарностью принимал подарки и даже вёл короткие беседы с особо значимыми гостями, а вот Киоко-химэ, – нет, теперь уже Киоко-хэика, – выглядела неважно. Он подозвал её служанку и тихо спросил:

– Похоже, императрице дурно. Может, ей нужен воздух?

– Я думаю, ей нужно домой, – возразила женщина. – Или в не столь людное место.

Мэзэхиро подумал несколько мгновений и кивнул.

– Пора начинать празднование. Пусть гостей ведут во дворец Вечной радости.

Она поклонилась, что-то сказала императрице, и та согласно кивнула. Среди слуг разлетелись новые поручения, и зал быстро опустел. Остались только молодые правители, стража, несколько слуг и сам Мэзэхиро. Он обошёл трон Иоши и встал перед сыном.

– Первейший, прежде чем вы отправитесь делить свой праздник с гостями, отдайте приказ, и я поведу отряд очищать провинцию Хонто от зла, – говорить так с ним было непривычно, но правила есть правила, и Мэзэхиро намерен их соблюдать. Теперь сын – его господин. И пока он будет служить империи – сёгун будет служить ему.

– Что значит очищать от зла? – Киоко-хэика сидела прямо. Когда толпа схлынула, ей явно стало легче.

– Киоко-хэика, – он поклонился ей, чтобы выказать своё почтение, хотя его покоробило столь грубое вмешательство. – Ёкаев, чьи стрелы стали смертью вашего отца и многих людей провинции и Иноси, чья стрела сегодня едва не помешала священной церемонии, следует наказать. Мы должны очистить Иноси. Их здесь немного, но они есть. Потом нужно изгнать их из провинции, чтобы обезопасить дворец. Необходимо расширить запретную для них территорию за пределы дворца.

– Убийцу не удержали стены дворца и запрет здесь, но вы полагаете, что его удержит запрет там? Мы лишим наших подданных домов. Можете ли вы доказать, что среди них есть враги?

Мэзэхиро собрал всю свою волю, чтобы не заскрипеть зубами от досады, и терпеливо пояснил:

– Мы обыскивали дома ёкаев в прошлом походе в поисках Кусанаги. Мы видели их стрелы. Они такие же.

– Разве отец не запретил вам обыск?

– Запретил, но позже изменил своё решение, – Мэзэхиро терял терпение.

В глазах Киоко-хэика блеснуло нечто, похожее на недоверие, но тут же подёрнулось пеленой усталости. Теперь заговорил Иоши:

– Делайте, что должны. Не убивайте, но очистите земли для людей. Если ёкаи виновны в происходящем – нам следует принять меры. Не будем с этим медлить.

Похоже, он сумел воспитать достойного сына. На императрицу Мэзэхиро больше не смотрел. Только поклонился императору и сказал:

– Я подготовлю приказы для даймё, областной охраны и самураев провинций. Им следует усилить защиту, – после чего зашагал к выходу.

Если она и хотела что-то ещё возразить, то упустила эту возможность.

* * *