Наследие старой цыганки

— Да, — тоже негромко ответил мальчик, так как не хотел, чтобы их кто-нибудь слышал. — Она решила преследовать нас. Эсти, ты не заметила, куда она делась, когда мама подошла к окну?

— Эта старая ведьма растаяла в воздухе, — девочка сказала это с полной уверенностью, поскольку глаза её никогда ещё не подводили. — Мы просто обязаны с ней поговорить.

— Если она нас преследует, — предположил Марк, — то сама хочет что-то нам сообщить. Но почему же она не даёт нам к ней приблизиться?

— Возможно, что она боится, что мы желаем ей чего-то плохого? — Эстель не была уверена в своих словах.

— Нет, — не согласился брат, — по-моему, тут дело совсем в другом. Я думаю, Флоренс пытается куда-то заманить нас. Давай попробуем не гнаться за ней, когда она в следующий раз появится перед нами.

— Хорошо, — согласилась Эсти. — Я ещё заметила, что она появляется лишь в безлюдных местах. Давай смотреть в оба, вдруг она вот-вот объявится, ведь тут как раз никого нет.

Дети проезжали по склону, под которым лежало море, а чуть дальше был порт. Флоренс нигде не было видно, но ребята не стали расстраиваться, они чувствовали, что день не закончится неудачей. Вскоре школа тоже осталась позади детей, они следовали к дому Ренье. Солнце стало припекать ещё сильнее: не спасали даже те редкие тучи, которые иногда скрывали за собой дневное светило. Марк и его сестра вспотели, но продолжали путь. Когда до хижины Артура Ренье и его родителей оставалось не более пятидесяти метров, дети вновь увидели тёмный силуэт таинственной цыганки. Прежде чем мальчик успел опомниться, Эсти остановила свой велик и рукой взялась за багажник его велосипеда.

— Стой, — тихо сказала она. — Вспомни, о чём мы договорились. Мы не станем гнаться за ней, иначе она снова исчезнет. Давай пойдём шагом и сперва заглянем к Ренье, раз уж нам по пути.

Флоренс Каповилла была довольно далеко от детей и домика рыбака и его сына-оборванца, так что Марк и Эсти немного беспокоились: а что, если цыганка хочет поговорить с ними именно в этот момент, а они его упускают, тратя время на Артура. Марк постучался в дверь хижины. Буквально через две секунды на пороге возникла Карла Ренье — мать Артура. Лицо её было бледным, несмотря на то, что она часто работала на солнце. Под глазами виднелись крупные мешки, словно она долгое время не спала, что, скорее всего, так и было: Карла работала на рынке каждое утро, возвращаясь домой всего на несколько часов, когда покупателей либо совсем не было, либо попадался какой-нибудь заблудший проходимец, который ничего не покупал, а приходил просто поболтать от скуки.

— Здравствуйте, — поздоровалась Эстель с женщиной. — Скажите, а Артур дома?

— Нету его, с самого утра, — устало ответила Карла. — Если увидите его, скажите, чтобы домой шёл, огород поливать надо. Как же я устала! Не ходите, не мешайте мне!

— Извините, — Эстель говорила искренне, что не могло не понравиться женщине, которая считала, что никто её не понимает, — вы так много работаете, бедная.

Слабая, но чистая и искренняя улыбка оживила лицо молодой усталой женщины:

— Если бы все были так же внимательны, как ты, девочка.

— Можете нам ответить ещё на один вопрос? — попросила Эстель.

— Ну, хорошо, — с лёгкой неохотой в голосе согласилась мадам Ренье.

Эстель спросила:

— Вы видели сына сегодня за день хоть раз? Как он уходил куда-нибудь из дома?

— Нет, — после недолгих раздумий ответила Карла. — Я точно помню, что когда уходила на работу, его койка была пустой. Хотя я просила его вчера, чтобы он помог мне отнести товар на рынок.

— Отдыхайте, мадам Ренье, — ласково сказала Эстель на прощание.

Когда дети отошли от хижины Артура, то увидели, что цыганка уже пропала.

— Ничего плохого тут нет, — сказал Марк сестре, видя, что та расстроена этим обстоятельством. — Давай поедем на то место, где мы её видели, возможно, что там найдём какие-то новые следы.