Наследная ведунка

Затеряться в толпе мальчишке не удалось, поэтому он предпочёл убедительно сыграть дурачка: выпучил глазёнки и испуганно заблеял:

— Простите, дяденька! Потерялся, обознался, с батькой спутал…

Шансов, что папаша белобрысого мальца состоял хотя бы в далёком родстве с медноголовым Висом было немного, но рыжий всё равно сочувственно поцокал:

— Ох, бедняженька! В такой толкотне и не отыщешь ведь теперь! А пойдём-ка мы тебя к стражникам отведём, они-то точно помогут!

И прежде невзрачный парнишка сбледнул окончательно.

— Помилуйте, дяденька! Батька осерчает! Туточки ждать велел, ежели хоть с места сойду…

А они ведь и правда похожи. Не внешне, конечно, нет. Чем-то неуловимым, ускользающим от взгляда, как белый кончик лисьего хвоста. Шустрые, хитрые, полные жизни. Мальчишки… Я не утерпела. Прикрыла козырьком ладони глаза от солнца, принялась высматривать кого-то впереди:

— А и не надо никуда идти! Вон они и сами в нашу сторону…

Мальчишку как ветром сдуло. Держи Вис крепче — оставил бы в хватке рукав. Но рыжий отпустил воришку, лишь наградил ускоряющим движение пенделем.

— Нет, ну видала? — прищёлкнул пальцами он. — Молоко на губах не обсохло, а уже во взрослое ремесло лезет!

Кто бы говорил! Рядом со мной оба вы…

Я рассмотрела впереди искомую парочку и решительно направилась к ним, распихивая недовольных и наступая на ноги нерасторопным. Вис скользил следом, ни в кого не врезаясь и ни с кем не задираясь, но, когда мы выбрались из переулка на площадь, он уже грыз сахарную булку, которой у него не было минуту назад, а карманы оттопыривались заметно сильнее.

— А сам то? — оскалилась я, отламывая половину хлебца и отправляя в рот целым куском, пока бельчонок не успел запротестовать.

Оладушек я поутру напекла, конечно, немало. Но пока Морис объяснял, к чему клонит, Мелкий успел приговорить большую их часть, а Вис — меньшую. Вон они, голубчики, впереди видны: горняк возвышается над народом на добрых две головы, да ещё и круг почёта у его ног самообразовался — никто не хотел случайно столкнуться со здоровяком. Морис шёл следом, как маленькая лодочка, привязанная к огромному боевому кораблю. Я дёрнулась помахать ребятам, привлекая внимание, но рыжий поймал руку и зацепил за свой локоть, да ещё и прижал, чтоб не вырвалась.

— А сам был вынужден освоить воровскую специальность, дабы выжить в этом жестоком мире после того, как жена-изменница закрутила роман с моим лучшим другом, отобрала имение и выгнала из дома, — трагично вздохнул он.

Мимо подельников ворюга прошёл и головы не повернув. Вроде и успели обменяться короткими понимающими взглядами, а вроде и нет.

— Эй, ты чего? — недоумённо затормозила я. — И откуда уже жена взялась? А жестокий отец как же?

— Ну вот так не везёт мне с семейкой. Тыквочку будешь, нет?

Прилавок с лежалыми осенними тыквами мы и правда проходили, но как рыжий ухитрился утащить с него огромный плод, с трудом помещающийся под мышкой, не заметили ни я, ни продавец.

— А тыкву-то ты зачем стащил?

— В хозяйстве пригодится. Это я того… чтобы навык не черствел. И привычка ещё, — смущённо признался вор. Загребущая лапка потянулась ещё и к колбасной стойке, но тыква начала выскальзывать, так что пришлось смириться и оставить купца необворованным. — Да не суетись ты, сейчас мы площадь насквозь пройдём и с нашими встретимся.

— А чем тебе эта сторона не нравится?

Вис посмотрел на меня сочувственно. Как на бабку, которая, вроде и собеседник интересный, но малость в маразм уже впала.

— Ведунка, ты, когда рыбу удишь, каменья в пруд бросаешь?

Я сощурилась, прикидывая, а не проклясть ли мне этого наглеца, чтобы подавился своим самодовольным тоном.

— Ты явно хочешь мне что-то сказать, но смысл слов меркнет перед желанием дать тебе в морду.

Лучезарно улыбнувшись, вор возвёл это желание в абсолют. Но закончил так же поучительно:

— Рыбку прикормить надо. А удочки — припрятать, чтобы не заподозрила ничего раньше времени.

— А меня спросить, хочу ли приманкой работать, не забыл?

— Нет. А ты разве не хочешь?

Как будто есть, из чего выбирать! Убийца от меня не отстаёт, а без помощи опытных бандюганов я от него вряд ли отделаюсь.

— Хочу. Но ты всё равно меня с ума сводишь.

Он выпустил мою руку и приобнял за плечо, накручивая на палец непослушную прядь. Склонился к самому уху и горячо прошептал:

— Ты даже не представляешь, до чего приятно, когда чувства взаимны!

Я бы придушила его прямо тут, не сходя с места. Но всё-таки свой, знакомый и уже почти родной преследователь — это немножечко лучше, чем таинственный душегуб, способный выскочить из-за угла в самый неподходящий момент. А наверняка ведь выберет неподходящий (для меня, разумеется, а не для себя) — профессия обязывает. Так что сначала стоило разобраться с хозяином короеда, а потом уж думать, куда девать эту троицу.