Наследник

— Иконы не продаем, — решительно отрезал святой отец.

— Почему обязательно иконы? — возразил я. — Я про них и не спрашиваю. Иконам место в церкви. Можно у Вас купить, например, рясу?

— Рясу? — удивленно переспросил старик. — Зачем она вам?

— Лучшей памяти о святой обители не придумать, — нашелся я.

Священник пожал плечами.

— Есть у меня рясы. От дьяков прежних остались. Сейчас без дела валяются. Даже детская где-то была. Ее послушник носил. Но только они старые. Если хотите, я могу вам их подарить.

— Будем очень признательны, батюшка, — благодарственно воскликнули мы.

— А вместе с рясами давайте я подарю вам по молитвеннику, чтобы вы знали, какими словами обращаться к Владыке нашему, когда появится в том нужда, а также по крестику. Это настоящие крестики, освященные и заговоренные. Пусть они станут вашими оберегами, и от всякой нечисти защитят.

"Обереги нам и впрямь сейчас не помешают", — подумал я…

— И все-таки, ты, по-моему, пожертвовал ему слишком щедро, — недовольно указал я Радику, когда мы отошли от церкви на порядочное расстояние. — Вполне хватило бы и половины.

— Да, ладно. Хорошему человеку не жалко, — отозвался он.

Мы укрылись в небольшой рощице, в окружении раскидистых берез, которые плотно загораживали собой вид деревенской окраины, и принялись примерять подаренное нам одеяние.

К нашей великой радости, рясы пришлись нам впору. Они оказались вполне пригодными для ношения.

Поглядев на своего спутника, я прыснул.

— Ты чего? — заулыбался мальчик.

— Классно выглядишь! — заметил я. — Прямо, вылитый послушник.

— А ты — вылитый поп, — парировал Радик. — Правда, есть одно "но".

— Что за "но"?

— Дядь Жень, тебе, наверное, будет лучше опять надеть охранные брюки и ботинки. Джинсы и кроссовки под рясой смотрятся как-то нелепо.

— Я об этом уже подумал, — кивнул я. — Сейчас переоденусь.

— Что ж ты не купил у деда его бороду? — пошутил мой спутник. — В ней бы ты смотрелся гораздо достовернее.

— Пока доберемся до Сочи — вырастет, — сострил я.

Запихнув гражданскую одежду в дорожные сумки, мы, чтобы не попадаться никому на глаза, обогнули деревню по картофельному полю, и продолжили свой путь по пыльной песчаной дороге, тянувшейся вдоль железнодорожного полотна, высматривая впереди платформу, где можно было бы сесть на электричку…

Глава пятая

Электричка довезла нас до Ростова. Того самого, который на Дону.

Мы зашли в вагон, уселись на самое крайнее сидение, опустили головы, и сделали вид, что всецело поглощены содержанием молитвенников.

Поначалу все было спокойно. На нас никто не обращал внимания. Очевидно, священнослужители были здесь не в диковинку. Но затем мы "прокололись".

На самом подъезде к Ростову в вагон зашли две контролерши. Их пара смотрелась очень колоритно. Одна была румяная и толстая, другая — бледная и худая.

Радик дисциплинированно полез в карман. То ли у него не оказалось мелких денег, то ли он попросту поленился их искать, но когда он протянул пышнотелой толстушке крупную купюру, та оторопела.

— Валь, глянь сюда! — звонко окликнула она свою напарницу, шуровавшую в другом конце вагона. — Первый раз вижу попов, оплачивающих проезд! Смотри, какие у них деньги!

Все пассажиры, как по команде, обернулись и дружно воззрились на нас.

— Удачно милостыню собрали, — съязвил кто-то.

Худая контролерша мрачно предостерегла:

— Смотри, чтобы не оказалась фальшивая.

Толстушка внимательно рассмотрела купюру на свет.

— Вроде, настоящая, — изрекла она.

Радик, поняв, что он сделал что-то не так, испуганно втянул голову в плечи. Я тоже дал маху. Мне бы промолчать. Но я, ведомый страхом разоблачения, пустился в ненужные оправдания.

— Не кощунствуй, сестра, — нравоучительно проговорил я первое, что пришло мне в голову. — Не путай истинных слуг Господа с самозванцами. Истинные слуги Господа несут все тяготы земного бытия наравне с остальным людом, и не требуют для себя каких-либо привилегий. В том числе и бесплатного проезда на железнодорожном транспорте.

— Валь, ты слышала? — снова крикнула напарнице толстушка. — Он говорит, что настоящие попы "зайцами" никогда не ездят!

— Значит, мы никогда не видели настоящих попов, — отозвалась та.

— Спасибо, что просветили, батюшка, — поблагодарила меня толстая контролерша. — Теперь я этим самозванцам поблажек не дам.

Воинственная решимость, с которой она обозначила свое намерение, не оставляла сомнений, что это будет действительно так.

Я вздохнул. Предания анафеме со стороны многочисленного отряда странствующих духовников мне не миновать.

Толстушка отсчитала сдачу, на которую у нее ушла практически вся имевшаяся выручка, вручила ее Радику и отошла. Обилетив соседних пассажиров, она вдруг повернулась и пристально вгляделась в мое лицо.

— Где-то я Вас уже видела, — задумчиво произнесла она. — Но никак не вспомню где.

Струхнув не на шутку, я растерянно улыбнулся и осенил ее крестным знамением.

Где именно видела меня контролерша, я понял сразу же, как только мы зашли на Ростовский вокзал. У его входа висел огромный стенд "Их разыскивает милиция". В центре стенда красовалась моя физиономия: "Особо опасный преступник".