Наследник

Катя поняла, что Даша что-то скрывает. И поняла, что и в самом деле серьезно изменилась. Раньше она непременно пристала бы с расспросами. А сейчас смогла усмирить любопытство. И промолчала.

Они еще немного постояли у могилы. Даша, будто желая запомнить, обвела взглядом море и горы, посмотрела на золотые облака, понемногу затягивающие солнечный диск.

– Почему для погостов выбирают красивые места? Невольно позавидуешь покойникам. Словно они способны наслаждаться таким видом, простором, такой тишиной. А живые толкутся и задыхаются в тесных грязных городах, мучают других и мучаются сами…

– А здесь все места красивые.

– Слушай, Кать, я думаю, ты все-таки должна быть в курсе.

– В курсе чего?

– Неужели никакой весточки от Михаила не было?

– А как он мог прислать весточку? Бутылку в море бросить?

– Ну, я не знаю, через верных людей или еще как.

– Нет. Дашка, ты думаешь, что если я сказала «нет», то после уговоров могу сказать «да»? Нет. Нет и нет. Пойми. Я не живу в вашем мире. Я живу в другом. Это же просто понять. Ты пришла, я тебе рада. Но ты уйдешь, а я останусь, и весь твой мир снова исчезнет для меня. А я – для вас.

Она побоялась, что Даша обидится, и замолчала. Ей не хотелось прогонять сестру, но и желания провести с ней день у Кати не было.

– Ты стала черствая, – заметила Даша. – Губы поджимаешь. И платок этот, как у старушки. Я просто хотела сказать, что тебе это может быть интересно. Михаил ведь свататься едет. А ты и не знаешь.

– Что? Что ты сказала?

– Ну да. По телевизору показывали, CNN, в светских новостях. Какая-то принцесса… Германия… И мельком фото Михаила, мол, так вот и так. Известный ученый, претендент на премию Бальцана…

Катя почувствовала, как земля уходит из-под ног. Она оперлась о что-то рукой. Горло сжала судорога. Она задыхалась и ничего не видела.

Это длилось секунду, не больше. Но за этот миг она успела вернуться на пять лет назад, в тот холодный ноябрьский день, когда все телеканалы кричали о пропавшем на Кавказе вертолете. В том вертолете был ее муж. Самый близкий на свете человек, самый любимый. Отважный офицер, вертолетчик-ас, знающий все ущелья, все долины, все площадки, где можно было посадить винтокрылую машину. Сванетия с октября до мая укрыта шубой туч и туманов, летная погода там бывает пару часов в месяц. Но ооновской комиссии непременно надо было убедиться, что в Кодорском ущелье уже нет никаких боевиков, что там восторжествовала демократия и соблюдаются права человека. Вертолет нашли спустя несколько недель, уже в декабре. Причиной катастрофы назвали погодные условия. Но Катя знала от друзей мужа, что вертолет был сбит пулеметной очередью. Впрочем, какая разница? Несколько недель она жила надеждой. Она знала, что муж жив. Она не верила никому. И только после процедуры опознания, увидев среди обугленной плоти скрюченную руку с золотым кольцом, она поняла, что осталась одна. Надежда обманула ее. Вера бросила. Любовь умерла… Все, что осталось, – боль и отчаяние. Боль и одиночество. Боль и тоска…

Она вздохнула. Ну и что? Но ведь он не погиб?

Катя вдруг поняла, что опирается на могильный крест. Она перекрестилась и пошла по тропинке прочь от кладбища. Даша, догнав ее, спросила:

– Ты в порядке? Постой, не беги.

– Идем скорее, – не оборачиваясь, бросила Катя. – Сейчас стемнеет, а по горам в темноте не ходят. Когда это случилось?

– Что? А… Сегодня что, десятое? Три дня назад.

– И ты сразу прилетела? Сообщить мне радость?

– Дура! – Даша шагала рядом, заглядывая в лицо. – Ты за кого меня принимаешь?! Он так тебя любит! Он приезжал ко мне, рассказывал про тебя, на него больно было смотреть, так он тебя любит. А ты его отогнала прочь! Какая же ты дура! Стой же, не беги!

Катя остановилась и, чувствуя, что силы оставляют ее, обнялась с Дашей.

– Главное, что он жив, – прошептала она. – Я знаю, он жив.

– А я что, разве говорю, что он умер, дурочка! – Даша гладила ее по волосам, выбившимся из-под платка. – А ты сразу в слезы ударилась.

– Какие слезы? Разве я плачу? – удивилась Катя, ощупывая мокрое лицо. – Нет, Даша, ты не думай, ты прости меня, что я так сказала, сорвалось с языка. Я раньше такая злая была, столько раз и тебя, и маму обижала, как вы только меня терпели. И сейчас вот – вырвалось. Как папа?

– Папа? – Даша помолчала. – Папа, он сейчас с визитом в Малайзии. На краю света.

– Край света? Край света здесь, – вздохнув, сказала Катя.

Солнце опустилось за пылающую линию горизонта, и от скал сразу повеяло холодом. Сестры зябко поежились и заспешили вниз по крутой тропинке, а в темнеющем небе над островом зажглись первые звезды.

Глава 19