Наследник

– Если тебе так важно сделать свой тайный знак Зодиака для всех открытым, то это, Ванечка, можно устроить, – прояснила мама. – Но только учти: будет много мороки с документами. Причем каждый год. Объяснять в разных учреждениях что-то придется… Друзьям и знакомым, кстати, тоже. Тебе это так важно? Если да, то я все устрою… по упрощенному, скажем, сценарию. Никто ничего лишнего не узнает. Не заметят даже. Но ведь ты будешь против этого, ведь так?!

Я принял подачу и запулил мяч в кусты. Иными словами, смирился с тем, что я «тайная» Дева. Зануда в секрете. Нет – в засаде. Умом можно тронуться.

– Доктор, мне надо все обстоятельно взвесить, подумать… Да что я такое говорю, чего тут взвешивать, думать… Посчитать надо, прикинуть… Пара минут вас не смутит?

– Разумеется, я подожду. Не торопитесь, но помните…

Ловлю себя на том, что держу руку приподнятой. Ладонь, пальцы направлены на хозяина кабинета. Напоминает небрежное благословение, на самом же деле это просьба остановиться, не договаривать. Интеллигентный такой знак «Стоп». «Стопочки!» Доктор легко прерывает фразу и отводит взгляд в сторону. Вежливый, обходительный, не желает смущать в непростую минуту. Теперь мой жест выглядит несуразно и я «отзываю» руку на массаж переносицы. Исподлобья скрытно наблюдаю за Пал Палычем. Он вроде как изучает ранние записи в кондуите с моим именем на обложке. При этом весьма неосмотрительно поигрывает перьевым монбланом. Не удивительно, что докторский халат впереди весь в мелких синих крапушках. Замечаю, что и мой визави проявляет не афишируемое любопытство к моей скорбной персоне. Следует изобразить хоть какую-то работу ума, и я принимаюсь мысленно собирать пятнышки на белом халате. Задача: вычислить примерную площадь поражения в процентах от всего одеяния. В моем случае складывать следовало бы совершенно другое, пиастры, но это сложение – дважды два. По-хорошему, такой арифметики даже на задумчивую морщинку на лбу не хватит. Нецелые сорок баксов в рублях. Все с собой. В кармане. «Нецелые» – это никак не больше тридцати. Семь сотен на счету, из них шестьсот пятьдесят задолжал за жилье. Это раз. Само жилье – чужая комната в коммуналке в подмосковной пятиэтажке, где ни белорусам нет жизни, ни узбекам, и они превращаются в крымских татар. Это два. Может, правильнее посчитать – «минус два»? А что причитается на счет «три»? Да ничего не причитается на счет «три». А должно? Конечно же Прага… Столица Чехии выступает под этим номером. «Столице» по-чешски – стул как предмет и, по-моему, анализ кала тоже. Ка-ка-на-лиз. Да что ж это такое творится?! Не знаю я такого слова! Неведом мне никакой чешский!

«Мама, это твои выкрутасы-шуточки? Голова кругом. Так ведь на самом деле из онкологии в психушку съеду. Ты меня слышишь? Если нет – скажи “нет”».

«Нет».

«Я так и думал. Полагаю – это “нет” касается и моих подозрений».

«Да».

«С чего это вдруг такие ответы… экономные. Слушай, а что, если мне только кажется, будто я всю эту бодягу затеял? Может, это твои неведомые расклады?»

«Сократ! Ну, подумай, стала бы я так вдумчиво откликаться и отвлекаться на полную ерунду, которую ты затеял. И ту, что сейчас несешь. Обрати внимание, все вопреки моим увещеваниям… Это какой-то абсурд. Подозрительный ты нынче не в меру, друг любезный! Ко всему прочему, я сейчас занята. Так что извини».

«Думай, когда несешь ерунду. Гениальный совет».

«Чем богаты».

«Ты же сейчас занята».

«Вот именно».

Если не считать бока и спину – там я не вижу, то процентов пять. Это я о чернильных пятнах на докторском халате. Шесть процентов испачканной территории – это максимум. Хмыкни и кивни, вроде как сам себе, своим мыслям: все, справился, сосчитал. Срослось, но еще нет полной уверенности. Окончательной нет. Или есть? Ба-а, вытанцовывается недалекое зарубежье. Теперь улыбнись. Уголками губ. Не лыбься, как счастливый дебил. Ты по-прежнему «сбитый летчик». И земля близко-близко.

Доктор заинтересован моими гримасами. Он отрывается от бумаг, смотрит внимательно, пытливо и долго. Ни на что не отвлекается, зрачки как застыли, я так не умею. У меня то муха, то обои.