Наследник

— Нет, — удивлённо ответил Захарыч. — Лишь вскользь о зелёной «четвёрке» упомянула. Только, Бога ради, ничего такого не думайте, — встревожено добавил он, почувствовав, что разговор может прерваться в любой момент. — Телефон дал его друг и сосед Володя, посоветовав обратиться к вам. Давайте где-нибудь встретимся и обо всём поговорим спокойно.

— К сожалению, встреча исключена. Я только из больницы и до сих пор окончательно не пришла в себя, — трубка помолчала. — К тому же, судя по всему, с Евгением я потеряла связь тогда же, когда и его родственники, и мало чем могу помочь.

— Может быть, всё-таки постараетесь что-нибудь вспомнить, — осторожно попросил Захарыч, почувствовав, что она колеблется.

— Ну, хорошо,… — голос в трубке на несколько мгновений смолк, видимо, Тома собиралась с мыслями. — Однажды Женя попросил пристроить свою дочку, и я никогда об этом не жалела, мы с ней хорошо ладили. Потом, когда приболела, текущие дела на фирме переложила на неё. Насколько я осведомлена, мой компаньон стал потихоньку её обхаживать. Женя к тому времени устраивал в очередной раз сына в институте и упустил ситуацию. А Лёша — это не Ленка, он алчный и хитрый, как Алевтина. В общем — типичный современный мелкий хищник… Я Жене намекнула: сходи лучше к своему бывшему шефу, попроси, чтобы помог за рубеж выехать месяца на три. За это время родственники без тебя разберутся…

«Даже хорошо, что она не видит меня сейчас, — подумал Захарыч. — В трубку легче выговориться, особенно, когда слишком долго копила всё в себе. Появилась возможность, и её прорвало»…

Немного переведя дух, Тома продолжила:

— Лёша упросил отца взять кредит в банке, и попутно, втихаря подложил под этого Эмиля сестру. А банк внезапно лопнул… Алевтина устроила грандиозный скандал: оказывается, она была не в курсе, что фирма записана на моё имя, иначе бы не позволила бы своим чадам там работать. Видимо к тому времени у них с сыном кое-какие деньги уже появились, потому что Лёшка сразу погасил кредит, а матушка, в обмен, заставила Женьку переписать квартиру на сына.

«У неё от постоянной неизвестности крыша поехала, и теперь меня специально „кошмарит“, чтоб хоть как-то отомстить Алевтине», — мелькнуло у Захарыча.

— А где Евгений жил всё это время? — решился спросить он.

— Сначала, у себя дома, а когда обстановка стала опять накаляться, жильё нашёл. На эту тему он со мной не откровенничал, думаю, тут с женщиной связано. Только обмолвился однажды, что по ночам на своей «четвёрке» у какого-то вокзала халтурит…

— А с детьми что дальше случилось? Когда я с Алевтиной беседовал, она избегала этой темы.

Тамара Александровна помолчала.

— Неудивительно,…этот Эмиль дочку к наркотикам приучил. Сначала видимо, баловались оба, а потом Ленка пристрастилась. Скорее всего, он таким образом её и спать с собой заставил, уж простите за ненужное откровение, — Тома горестно вздохнула. — Она вообще девчонка хорошая, не шалавистая была, просто, как и у отца, жизнь сразу не сложилась.

— А почему вы постоянно говорите: была. С ней что-то случилось? — осторожно поинтересовался Захарыч.

— После того, как всё выплыло наружу, Ленке пришлось уволиться, а брат Лёша сыграл в «несознанку» и остался с Эмилем один делать дела. Женя тогда решил отвезти её к своей матери. Обещал по приезду позвонить, и больше я о них не слышала… Мне самой эта история иногда напоминает телевизионный сериал невысокого пошиба, — призналась она другим, совершенно трезвым тоном.

— Скажите, а «четвёрка» на чьё имя была записана? — спросил Захарыч напоследок.

— На моё. Если нужен номер, я могу продиктовать…

— Конечно, это очень бы помогло, — Николаю вдруг почудилось, что трубка стала источать запах холодного, липкого дерьма, которым, ещё немного и пропахнешь с головы до ног. Записав набор из букв и цифр в записную книжку, и пожелав скорейшего выздоровления, он поспешил закончить. Главное было уже сказано: Женька с дочерью исчезли пять лет назад…

В раздумьях, как поступить дальше, Захарыч окинул привычным взглядом корешки служебных предписаний. Неожиданно его внимание привлекло колыхание в аквариуме. Перед звонком он высыпал на поверхность свежего корму. Организовав плотное кольцо, золотые рыбки покрупнее жадно поедали его, а пузатая мелочь безрезультатно толкалась среди пышно колышущихся вуалевых хвостов в надежде разжиться хоть какими остатками. Отчаявшийся меченосец-баламут, разогнавшись из глубины, наконец, протаранил пространство и выхватил кусок под носом одной из матрон. Понимая, что даром такое не пройдёт, он наподдал хвостом и, выскочив из воды, перелетел аквариум, плюхнувшись на стеклянную поверхность стола. Не понимая, что родная стихия далеко за стеклом, меченосец отчаянно извивался и усиленно работал жабрами. Постепенно теряя силы, он колыхался тише и тише…