Наследник

— Тогда послушай. Какие-то компьютеры, пусть не самые новые, в некоторых лабораториях стоят, и довольно давно. Вместо того, чтобы активно осваивать новую технику, основная масса сотрудников в рабочее время игрушками, вроде тетриса, занята. Мне докладывали: даже турниры устраивают. А стоит только спросить: почему эксперименты по старинке обрабатываются, и всегда одна отговорка: отсутствует необходимое программное обеспечение.

— Ну, это вопрос двух-трёх лет, и, у нас достаточно хороших молодых программистов, — заметил Женька.

— Нет этого времени, потому что прежние опытные кадры вместе с техникой безнадёжно стареют, а молодые разбегаются кто куда. Самых толковых с превеликим удовольствием Силиконовая долина принимает, — дядя Саша жестом остановил, готовившегося возражать Женьку. — Согласен, будущее не за нашими многотонными железками, а за микроэлектроникой. Только кому новые машины здесь нужны, когда денег даже на зарплату нет?

— Но делать что-то надо. Я тут поразузнал: один из выпускников кафедры недавно директором банка стал. Мы с ним уже встречались, он согласен поддержать на первых порах. Требуется только ваше добро.

— Это радует, — дядя Саша кинул выразительный взгляд на ученика.

— Не оставлять же, — поддержал его Женька. — Давайте выпьем за то, чтобы при следующей встрече мы говорили только о приятном…

— Не возражаю, Жень, — внезапно по-отечески обратился он к бывшему ученику, — ты за прошлое на меня зла не держишь? Признайся, остался в душе осадок, что с докторской не поддержал. А как я мог, если работу у ребят ты попросту подтибрил и выдал за свою, решив: раз дядя Саша с помощью отца за границу ездит, он мне потакать будет.

— Какая теперь разница, — пожал плечами Плесков. — Атомную бомбу, говорят, тоже у американцев стибрили…

— Огромная, — дядя Саша поднялся и приоткрыл оконную фрамугу. Вместе со свежим воздухом в кабинет ворвалась гудящая Каширка. — Никак не могу привыкнуть. Когда переехали, здесь такая тишь стояла, — заметил он. — Так вот, просто стибрить мало, результат ещё лично разжевать надо, иначе не переваришь. А этого ты не смог, и если поддержать тогда, от несварения мыслей тебя раздуло бы, как лягушку…

— Каюсь, только сам во всём виноват, — вздохнул Женька. — Я в последнее время больше думаю, для чего мы все раньше жили? — С вашим поколением более — менее ясно: по мере сил служили государству. Про себя такого сказать не могу. Пятый десяток на середине, а жизни настоящей вроде бы и не видел.

— Как классик сказал? — «Служить бы рад, прислуживаться тошно»… Раньше не какому-то конкретному человеку служили, а в его лице большой идее. Ты правильно заметил: отец твой служил, а сейчас новым вождям прислуживать стали, — дядя Саша поднялся и нервно прошёлся по кабинету. — Нынче стало модно приговаривать: не нам, многогрешным, решать, кто к чему предназначен, у каждого путь свой. Только почему-то в основном в бандиты да проститутки идут, а по духовному пути единицы. Учти: за границей я много всякого жулья повидал: хитрюги, стелют мягко. Но если свою выгоду почувствуют, глазом не моргнув, продадут отца родного.…

— Я не против трудностей, но уж больно много их стало, — осторожно возразил Плесков. — Выживать, пока всё устаканится, надо как-то.

Шеф в знак согласия покачал головой:

— У меня бывший дипломник работает, если ещё помнишь: Ипатов такой. Парень преданный, не болтливый и в хозяйственных вопросах поднаторел. На первых порах к нему обратись. А когда дело пойдёт, завязывай с этим бизнесом, не твоя это стезя…

— Предлагаете в монахи идти? — недоумённо поинтересовался Женька.

— Думаю, для этого ты ещё недостаточно нагрешил, — ухмыльнулся дядя Саша. — Наверное, слышал поговорку: «Где родился, там и пригодился»? Ты, можно сказать, родился как личность в научном учреждении. Подумай, для каких задач эти новые компьютеры нам пригодиться смогут…

Когда под вечер Женька, как на крыльях прилетел домой, ему бросились в глаза Алевтинины плащ с зонтом и сумка, красующиеся на вешалке в прихожей. Она поджидала Плескова в одиночестве, притаившись в гостиной на уголке дивана и не зажигая верхнего света.

— Случайно оказалась рядом и решила зайти, взять кое-что из вещей, — сообщила она искательным тоном.

— Пойдём, чаю попьём, — предложил он, — заодно побеседуем в дружеской обстановке.

Слегка жеманничая, Алевтина поднялась и проследовала за ним на кухню.

— Так вечно продолжаться не может, — заявила она, сделав для приличия глоток. — Я тоже не могу жить без детей. К тому же маму на месяц отправляют в санаторий. Что ж мне всеми вечерами одной в пустой квартире сидеть?

— Они уже взрослые, не сегодня-завтра у каждого будет своя жизнь, — резонно заметил Женька.

— А что ты сделал, чтобы им эту жизнь обеспечить?