Наследник

Теперь, когда отступать стало некуда, раздираемый противоречивыми чувствами, Плесков направил стопы в альма-матер. Попасть в институт оказалось несложно: где он отсутствовал всё это время, никто не проверял. Небрежно шагая по старенькому выщербленному паркету бесконечных коридоров, Женька независимо поглядывал по сторонам и не узнавал родных стен. По возрасту институту годился в ровесники солидный сорокалетний мужчина. Но вместо того, чтобы после бурно прожитой юности обрести неброский лоск зрелого интеллектуала, он потускнел, выглядя истаскавшимся провинциальным повесой. Суетливо спешащие на занятия доценты выглядели как сморщенные воздушные шарики, оставленные на балконе после отшумевших праздников. Новая власть превратила их в сереньких маргиналов, стремящихся любыми путями сохранить остатки собственного достоинства. В прежде монолитной мужской толпе теперь, вместо одиноких серых мышек, то и дело мелькали приятные девичьи лица. Громко восхищаясь последними американскими фильмами, они попутно щебетали о лабораторных и выглядели очень импозантно. Но ни одна из этих длинноногих дурёх в джинсах, куда-то спешащих по коридорам, даже отдалённо не напоминала Тому…

При нечаянных встречах Плескова чаще, попросту не узнавали, а признав, посматривали с завистью, как на новоявленного удачливого бизнесмена. Справедливости ради и он не горел жаждой мщения, стараясь в разговорах не затрагивать старых больных вопросов, и среди общего трёпа больше разузнавать, где после развала осели и потихоньку осваивали бизнес бывшие научные сотрудники. Вдоволь набродившись по этажам, Женька, наконец, отважился и зашагал к кабинету ректора. К внезапному появлению ученика дядя Саша отнёсся благосклонно.

— Словно Феникс из пепла, почти молод и по-прежнему хорош собой, — хмыкнул он, оглядев с головы до ног на пороге кабинета Женьку, вырядившегося по такому случаю в новый тёмно-синий представительский костюм. — Организуйте нам чайку, и меня ни для кого нет, — решительно объявил он секретарше, нажав кнопку селекторной связи.

— Вам тоже здоровья не занимать, — радостно улыбнулся Плесков в ответ. — Как работается на новом ответственном посту?

— Люди доверие, можно сказать, оказали, нужно соответствовать, — он достал из шкафа початую бутылку коньяку и два стакана. — Давай батьку твоего помянем, не возражаешь? Жаль, сгорел рано…

— Представить не могу, как бы он этот ГКЧП пережил. Иногда думаю: лучше уж так, — Женька горестно вздохнул и разом опрокинул стакан.

— Ты-то сам с кем в это время был? — поинтересовался дядя Саша, вкусно хрустя импортным крекером.

— Во второй или третий день путча, не помню точно, двинул из любопытства к Белому Дому. Возле Краснопресненского метро мир и тишина, родители своих чад в зоопарк ведут. Спустился в парк, за памятником Павлику Морозову на лужайках люди кучкуются. Некоторые целыми семьями пришли и на полном серьёзе обсуждают: как на случай атаки Российский Парламент защитить. Рядышком американцы из посольства спокойно погуливают, и наш демократический цирк наблюдают с любопытством. Потом сам Ростропович подъехал, и началось массовое братанье.… Когда уже темнеть стало, решили Белый Дом в несколько шеренг по периметру окружить, чтоб спецназовцев лишить манёвра. Я тоже в одну из шеренг встал, даже пол батона белого хлеба вручили в виде пайки. Постоял недолго, плюнул, и спать поехал.

— Орёл, что и говорить! — покачал головой дядя Саша. — В демократический процесс посильный вклад внёс. В митингах потом не участвовал? Я как-то по телевизору тебя в камуфляже видел.

Плесков махнул рукой:

— Лукавый попутал. Как заметил один умный человек: революции делаются мечтателями, а их плодами пользуются подонки.…Давайте, больше старое не поминать, с ним покончено раз и навсегда. Лучше за встречу выпьем.

— Не возражаю, — дядя Саша, как встарь, молодецки опрокинул вторую порцию и внимательно посмотрел на ученика:

— Слышал, конечно, что наш бывший аспирант защитился, и в Германии, в университете работает?

— Если б моя жена была дочкой академика, я бы сейчас тоже…

— Во-первых, никто не мешал на дочке академика жениться, ты сам Алевтину выбрал, — перебил его дядя Саша. — И во-вторых, ты когда-нибудь перестанешь её глазами на окружающих смотреть? Это не чиновничья должность, как-то зарекомендовать себя требуется.…Сейчас тебе обидно, понимаю, но виноват только сам. В своё время нужно было конкретным делом заняться, а не языком чесать и от одной к другой бабе шастать. Они ведь по головке мужика гладят, а когда сомлел, незаметно для него в нужную им сторону поворачивают, — Женька покраснел и потупился. — Ладно, не горюй, думаю ещё не всё потеряно. Говори, с чем пришёл.

— Вы возражать не будете, если на первых порах я сборку новых компьютеров при кафедре организую? — Плесков с надеждой посмотрел на бывшего шефа. — А то оборудование простаивает, ребята молодые не знают, куда себя деть.

— Сам в этих персоналках уже разбираешься? — дядя Саша отхлебнул остывшего чаю.

— Пока только вникаю…