Наследник для императора

— Ты все правильно сказала, — хохотала уже во весь голос Ингрид, совершенно позабыв, что она изображает немощную и больную.

Смех был столь заразителен, что я тоже невольно улыбалась, сидя рядом с ней. Из головы вылетели все неприятности, случившиеся сегодняшним утром.

— Кетрин, а ты там из-за этих серьезных разговоров с темпераментным орлом и бычком на заклание совсем к обеду ничего не приготовила? — вытирая слезы, поинтересовалась Ингрид.

— Там осталось со вчерашнего дня холодное мясо, нужно только разогреть, — сообщила я.

— Я проголодалась, — сказала Ингрид. — Ты только представь: встать с постели не могу, ожидаю, что кто-нибудь может зайти в комнату. И при этом нужно все время быть в форме, то есть выглядеть умирающей да еще бороться с собственным любопытством и прятать подальше жажду деятельности. Ну, Дрегас! Это испытание самое жестокое за всю нашу совместную жизнь.

Ингрид возмущалась и фыркала после каждой фразы.

— Ты когда уже начнешь соблазнять эту неприступную цитадель верности? — неожиданно задала она вопрос.

— Госпожа Ингрид, я вот что хотела спросить, — начала я и замялась.

— Спрашивай, я же тебе доверила собственного мужа, так что от тебя у меня нет никаких тайн, — благожелательно улыбнулась она.

— Вы действительно решились на то, чтобы подтолкнуть господина Дрегаса в мои объятия? — Ингрид удивленно приподняла брови в молчаливом вопросе. — Я имею в виду, что на словах это одно, а вот если это все же случится, неужели вы не будете переживать?

— Буду. Разумеется, я буду переживать, — поняв мой вопрос, вздохнув, честно ответила Ингрид. — Но мне хочется жить и быть счастливой с Дрегасом. О том, что произойдет, едва старейшины узнают о моей неспособности родить наследника, ты знаешь: развод и медленное умирание вдали от любимого. Вот от этого мне будет гораздо больнее.

Я чувствовала, что она говорит откровенно, не скрывая переживаний. Уж не знаю, только ли со мной Ингрид честно говорит обо всем или это свойства ее характера, но именно они — не утаивать истинных причин, не манипулировать и не давить на жалость — привлекали меня к этой личности. Она была под стать своему мужу-дракону. Такая же красивая, решительная и очень мудрая. Богиня Судьбы права: Ингрид действительно боец, не сдающийся на полпути. Она понимала, что ей придется пережить, и все же шла к своей цели, несмотря ни на что.

В карих глазах Ингрид светилась нежность при одном только упоминании Дрегаса. Кажется, из-за ее любви к дракону во мне просыпалось похожее чувство к этому мужчине. Только почему-то сейчас меня это нисколько не пугало, наоборот, придавало уверенности в своих силах. Понемногу, сама не замечая, каким образом это случилось, начинала искренне симпатизировать «нашему мужу».

Меня восхищала его стойкость и верность супруге, его отношение к миру, проявляющееся в замечаниях и размышлениях. Он рассуждал очень мудро и правильно, по совести. Иногда мне казалось, что высказанное драконом мнение по вопросу какой-то политической новости неверно, но, выслушав рассуждения и обоснования, понимала, что это как раз мое впечатление поверхностное, а Дрегас разбирается во всем гораздо глубже. Вот при таком муже, поддерживая, любя и уважая его, находилась необыкновенно сильная духом женщина. Под стать своему дракону. Она иногда бросала в разговоре такие замечания, что заставляла задуматься мужа над уже произнесенными выводами. Я же, далекая от политической ситуации в империи, впитывала новые знания и старалась проникнуться мудростью моих собеседников, которые простыми словами объясняли сложные ситуации, происходившие в стране. Впрочем, это не было удивительно, если вспомнить о происхождении хозяев Орлиного гнезда. Ингрид — аристократка до кончиков пальцев, судя по всему получившая наилучшее образование, а Дрегас — дракон, стоящий на высшей ступени сословной лестницы империи.

Где-то в глубине дома что-то громыхнуло, а затем раздались громкие мужские голоса. Я с любопытством уставилась на дверь, не в силах решить, оставаться мне рядом с «больной» или бежать к драконам и постараться прекратить вновь начавшийся спор. Что-то мне подсказывало, что на этот раз уже моя скромная персона является объектом спора между братьями, а не ледяная леди, которую прочили Дирку в жены.

— Теперь ты меня понимаешь? — спросила громким шепотом Ингрид. — Это же невыносимо: сидеть здесь и не знать, что происходит в доме.

— Тогда, может быть, мне пойти туда и вмешаться? — медленно поднимаясь на ноги, спросила я, не зная, на что решиться.

— Нет, — мотнула головой Ингрид. — Очень интересно узнать, что там происходит, но Дрегас и Дирк часто разговаривают на повышенных тонах. Оба горячие, драконья кровь в них бурлит, но они братья и потому всегда договариваются в конце концов.

Мы еще какое-то время прислушивались к звукам, которые давали повод для разнообразных предположений, и вздрагивали от резких вскриков. Иногда по стенам пробегала волна магии, показывая, что драконы таким образом спускают пар. Однако узнать точно, что там творилось, не получалось.