Наследник Драконов. Время любить

На самом деле, конечно, Зинан была не права. Вино кварцахов было такой же редкостью и таким же чудом, как и ее индульгенции, с той лишь разницей, что оно несло свет. И раздобыть его было невероятно трудно. Зинан даже понятия не имела, насколько. Но она никогда не была особо умна, поэтому обесценивать чужие дары и превозносить свои для нее было делом обычным и привычным.

– Глоток этого вина любого сделает лучше, чище, умнее, искреннее! Здоровее и красивше! Волди не пришлось бы маяться с кашлем месяцами! Жанна – ты была бы изящнее и милее! Может, и моя глупая голова была б умнее. Да только для нас у него ни капли не нашлось. Он нас своей семьей не считал. Он ритуал проводил, пестовал свою ненаглядную жемчужину. и потому, когда последняя доза была влита, и задан вопросключ, а она не дала ответа, он словно с ума сошел. После того дня он словно умер; просто утопил себя, свой разум в вине, и дал себя убить. Он плевал на всех нас – и на нее тоже наплевал, как только понял, что все зря. Все напрасно. И она не то, что ему нужно. Жить стало незачем. Не для нас же. Вот и все.

Жанна расхохоталась, закинув лохматую голову.

– Я была бы милее, – каркнула она, – если б ты не выписала мне эту индульгенцию, наворовав у негодяев их грехов! А что за вопрос он задал? – сквозь хохот спросила она. – Что-то особенное, как на посвящении магов?

Мать пожала плечами.

– Да нет, – удивленно произнесла она. – Просто спросил, помнит ли она Черную Звезду. Он же ей вечно звезды показывал в окошко. Легенды всякие говорил. Но она ответила, что не понимает, о чем речь, о какой звезде. Будто урок не выучила. Своим тонким детским

голоском, тараща чистые глазки. Этими словами она его убила точнее, чем выстрел в сердце. Он тогда почернел лицом, отшатнулся. Ни слова не сказал. Ни упрека, ни вскрика. Пальцем мерзавку не тронул. Развернулся и ушел. Вот тебе и все.

Магический поток внезапно пахнул ниоткуда и ударил в лицо Жанне так сильно, что она пошатнулась и вынуждена была закрыть глаза. Отзвук далеких дней зазвенел в ее ушах, и вопрос-ключ, будто поворачиваясь в голове многократно, повторялся и повторялся.

«Ты помнишь, что такое черная звезда?» – шепнули ей на ухо губы мертвеца, и Жанна расхохоталась, чувствуя, что теряет разум.

– Конечно, я помню, – жутко похохотала она. – Конечно, я знаю. Как же ты мог так сильно ошибиться, Уорвик! Как!

***

«Помнишь, что такое черная звезда? Помнишь?»

Эти губы, что шептали вопрос, давно умерли.

Жанна вспомнила.

Так же ошеломительно отчетливо, как события, происходившие с ней вчера утром. «Помнишь?..»

Только вопрос, заданный этими коварными, тонкими губами, умеющими порой складываться в самую чарующую улыбку на свете, был задан много лет назад, и не в этом доме. И не Жанне.

«Валерия, – вспомнила Жанна, цепенея под магическим ветром. – Тогда меня звали Валерия. Я носила длинные белые одежды и была высокородной невестой короля-дракона».

Ветер памяти всколыхнул старые образы – отражение прекрасного лица в темном зеркале, светлые волосы, как лунные лучи, стекающие с плеч, свет, исходящий от гордого юного лица, и серое, печальное равнодушие в глазах.

Последнюю свою встречу с Уорвиком она тоже вспомнила. Темный, в растрепанных ветром фиолетовых одеждах, с плащом, рвущимся за плечами, словно переломанные, не умеющие летать крылья. Он был слабее короля и знал это. Король мог сломать его, только лишь сжав пальцы в кулак. А Уорвик хотел править.

Темноволосый, высокий, худощавый. Как любой из Фиолетовых Стражей – сплав изящества и силы, как отлитое из металла оружие. С улыбкой искусителя и черными, прекрасными, бездонными глазами.

– Высоко, – сказал он, глянув вниз с башни, и улыбнулся снова. Будто речь не шла о смертельном последнем прыжке.

Валерия лишь пожала равнодушно плечами. В глазах ее, серых и спокойных, не развеялась неживая, равнодушная тоска.

Короля она не любила.

Семья была рада ее помолвке, и сама она улыбалась жениху, делая вид, что довольна и счастлива, но король был не слепец. Он видел, что гордое сердце избранницы не покорено. Дарил подарки – и каждый раз видел, что мимо. Воображения невесты было не смутить ни драгоценностями, ни шелками, ни экзотическими животными.

И только однажды глаза невесты вспыхнули невероятным, поистине живым драконьи огнем. Когда король преподнес ей кольцо с черным непроглядным камнем. Предложил не только себя, но власть. Разделил с ней силу.

Тогда невеста впервые искренне смеялась и была счастлива.

Но короля она по-прежнему не любила.

К кольцу на своей руке она быстро привыкла, к ощущению мощи – тоже. К мысли о том, что после свадьбы будет всемогущей королевой, она приросла сразу же. Проросла в этом всей кровью. Но делить себя с королем не хотела.

Эта мысль отчего-то неприятно тяготила ее.

Возможно, в этом был виноват ее брат, Валиант. Радуясь за сестру, он все равно отодвигал ее на второе место. Не было в нем почтения, такого, какого хотела бы Валерия.

А хитрец Уорвик все видел, все замечал, все понимал.

Он был старше юной, неопытной драконицы. Как он умудрился уговорить ее поделить власть?..