Наследник Драконов. Время любить

Ему казалось, что она смеялась над ним; обвела вокруг пальца, заставив поверить в собственную невинность и беззащитность, а сама тем временем расчетливо соблазнила короля!

И обман – он ведь поверил, что она участвовала в обмане под давлением! А что, если она добровольно в этом заговоре?! Теперь вопрос о том, показывать ли документ королю, просто не стоял. Валиант, с видом убийцы сжав белый ненавистный стек, рванул к дверям, с каждым шагом все ускоряясь, и его придержали перед дверями, ведущими в зал.

– Сейчас не ваша очередь, – сказали ему, и Валиант с сильно бьющимся сердцем замер , пропуская вперед другого Фиолетового Стража, выходящего с другой претенденткой.

А затем его отпустили, и он услышало свое имя:

– Валиант – девица Уорвик. К королю.

***

Валиант шел по коридору в зал, в котором он должен был воссоединиться с Ивон перед тем, как выйти с ней рука об руку и предстать перед королем.

Ему казалось, что ноги его ступают размеренно и неспешно, как обычно, но на самом деле он почти бежал, сгорая в нетерпении скорее увидеть ту, что была ему дорога – и что так неосторожно разорвала его сердце в клочья.

Поэтому гонку в этом лабиринте он выиграл, первым оказался на месте – и воочию увидел чудо, когда в маленькую приемную вошла Ивон, вместе с собой внеся солнечный свет и золотой восход.

Валиант захлебнулся восторгом и любовным безумием, что всколыхнулись в его душе. Ему казалось, что лучи, исходящие от наряда королевской фаворитки греют ему лицо, а блеск бриллиантов слепит его глаза. И вместе с тем досада остро отточенной бритвой полоснула его душу. Эта красавица, эта невероятно притягательная женщина теперь принадлежала королю. Не ему, не Валианту – а королю.

Соблазнила его!

Отчего-то Валиант со злостью думал именно так. В то, что король из всех девиц сам выбрал именно Ивон, Валиант не верил. Не могло сложиться так, что она стала особенной, драгоценной сразу двоим – господину и слуге!

«Нет! Наверняка она исхитрилась! Прельстила, очаровала лживыми речами! – весь дрожа от смеси ярости и страсти, думал Валиант. – Заговорила, лестью обратила на себя внимание, выпросила ласки... целовала руки? Стояла у ног на коленях? Какими ухищрениями она смогла заползти на ложе к королю? Хитрая змея. верно, притворство ее сильная сторона!»

Ивон в королевском наряде выглядела испуганной, удивленной и еще более привлекательной, чем обычно. Она словно стеснялась того великолепия, в которое ее облачил король, и смотрела на Валианта так, будто искала у него поддержки и одобрения. Ее маленькие ручки то и дело разглаживали слепящий шелк, она робко заглядывала Валианту в глаза, и он, изо всех сил стараясь удержать на лице невозмутимое выражение, чувствовал, как воспламеняется его разум от жажды обладать этой непередаваемо прекрасной женщиной и от желания уничтожить ее.

– Ну, как? – тихо и робко произнесла она, и эти слова, сказанные нежным голоском, взорвали у Валианта в голове сотню солнц.

Одним прыжком он оказался рядом с ней, и его руки впервые коснулись ее тела, слишком желанного, слишком прекрасного.

– Что вы делаете?! – в ужасе вскричала Ивон, стараясь оттолкнуть Валианта, но тот прилип, словно приклеился, зарыл свое лицо в ее волосы, прижился губами в шее, жадно вдыхая запах девушки, дыша жадно, так, будто до сих пор у него не было ни единой возможности вздохнуть полной грудью.

– Как бы я хотел сейчас же, здесь же, высечь тебя как следует, и вышвырнуть прочь из дворца!

Но в этом безумном порыве, в движении, в котором он прильнул к объекту своего поклонения, к своему нечаянному божеству, Валиант все же пытался сохранить лицо и сделать вид, что его пальцы, стискивающие ее волосы, ее тело – не ласкают, а калечат, причиняя боль. Но этим никого было не обмануть, Ивон с ужасом понимала, что Фиолетовый Страж, тот, кто должен был блюсти ее честь и хранить ее для короля, сам покушается на нее.

Жаждет.

Хочет.

«Он что, обезумел?!» – подумала перепуганная Ивон. Его прикосновения, его ласки, его торопливые горячие объятья не могли остаться незамеченными. Валиант хотел казаться грозным – но выдавал свою страсть. Говорил злые слова – а сам вздрагивал, сходя с ума от счастья, от близости ее тела.

– Я знаю, – прорычал Валиант, утыкаясь мокрым лбом в ее висок. Его голос лился страшно и одержимо, Ивон вскрикнула, когда до ее сознания дошли его болезненные, задушенные слова. – Я знаю все о твоем обмане!

– Об обмане?.. – переспросила Ивон в страхе. – О чем вы говорите!? О каком обмане?!

– О подлоге, – подтвердил Валиант, яростно встряхивая ее, как куклу. – О, какое коварство! Какая черная ложь под маской невинности!

Рывком он извлек бумаги из-под одежды, зажав их, как ядовитую змею в кулаке, поднес к лицу перепуганной Ивон.