Наследник Гиппократа

Если умирает послеоперационный пациент, вскрытие бывает всегда, для установления причины смерти. Хирург виноват, ошибку допустил или течение болезни такое? Доктор тоже не Господь, все под ним ходим. Доктора, как авиаторы и моряки, – суеверны порой. Операция была тринадцатого, чёртова дюжина. Моряки в этот день стараются корабли из портов не выводить.

Дежурант главврачу о смерти пациентки доложил, но Артём Витальевич Никиту не беспокоил. И причина понятна, ждёт результатов вскрытия. Никита сам, как на иголках, едва дождался полудня, патологоанатому позвонил. Как только Никита представился, тот успокоил.

– Никита Алексеевич, ты по Духаниной?

– А то!

– Твоей вины не усматриваю, швы состоятельные. Тромбоэктомия лёгочной артерии.

– Спасибо.

Всё же не зря Никита сосудистых проблем опасался. Тромб из брыжейки оторвался, в лёгкое попал. Смертность в таких случаях почти стопроцентная, хоть и гепарин капали и другие препараты. Только трубку положил, по мобильнику главврач звонит.

– Никита, зайди.

Главврач уже в курсе, патанатом доложил. В клинике смертные случаи редки, но случаются. Богатые тоже люди и ничто человеческое им не чуждо, в частности неправильное питание, стрессы. Золотой телец, он жертвоприношений требует.

– Заключение знаешь? – с порога спросил главврач.

– Телефонировал уже, в курсе.

– Твоей вины нет. А если бы отказался оперировать, уже бы на вопросы прокурора отвечал. У тебя плановые операции на сегодня есть?

– Нет. И перевязки все сделал.

Артём Витальевич достал коньяк, разлил по стопкам. Молча выпили.

– Иди домой, отпускаю, завотделением позвоню. Перенервничал, какой из тебя работник?

А главврач психолог. Никита чувствовал себя разбитым, не в своей тарелке, настроение скверное. Смерть пациента для каждого врача – стресс, потрясение, если он не выгорел на работе, такое тоже бывает. Каждый по-своему переживает. Кто-то выпивкой глушит, другие маску безразличия напускают. Но Никита знал, в душе у каждого неспокойно. Всё ли предпринял? Не упустил ли чего? Иной раз и сомнения берут в своей компетенции.

Духанин, сын умершей бабули, жалобы написал. И в горздрав и прокуратуру, благоразумно забыв упомянуть, что грелку ставил, обезболивающее давал. У таких окружающие во всех проблемах виноваты, но не они. Комиссия горздрава с проверкой была. Нашла, как водится, мелкие недочёты, но вины хирурга не усмотрела. Но нервы помотали здорово.

Не потому ли врачи хирургических специальностей на пенсию редко выходят, не доживают?

Для Никиты получилась одна отрада – Настя. Каждый вечер созванивались. Никита ежемесячно стал счёт на телефоне ей пополнять. Откуда у студентки деньги? После зимнего отдыха в Питере сначала сам звонил, а потом и Настя инициативу проявлять стала. И чем больше разговаривали, узнавали друг друга, тем больше Настя Никите нравилась. Консервативна? Так это хорошо, Никита к старикам себя не причислял, немного больше тридцати, но иной раз двадцатилетние его в ступор вгоняли своим поведением. Казалось бы – десять лет разницы в возрасте, а на деле – пропасть. Всё свободное время в инете, в социальных сетях проводят, скоро общаться разучатся, в игры жизнь свою тратят. А время, отпущенное каждому человеку, единственный исчерпаемый ресурс. Ловил себя на мысли, что брюзгой становится, как старик.

После неприятностей плюнул на всё, позвонил в пятницу Анастасии.

– Ты сейчас где?

– Сессия у меня, готовлюсь к последнему экзамену, на квартире с девочками.

– Хорошо, что не с мальчиками. Я приехать на день хотел.

Настя несколько секунд размышляла.

– Можно, я почти всё выучила.

Никита после работы бегом домой, деньги, документы взял, бритву. Всё в маленькую сумку уложил и на вокзал. От Москвы в Питер поезда часто ходят. Причём на скоростной поезд билет не брал, на обычный, в купе. Иначе поздно вечером гостиницу искать надо. В чужом жилье, пусть даже уютном и комфортабельном, Никита чувствовал дискомфорт. Хорошо было только в своей квартире, каждая вещь на своём месте и в коридоре не воет пылесос горничной. Оно и понятно, в квартире он хозяин, а в гостинице гость. В купе под стук колёс спится хорошо. Утром помыться успел, а состав уже втягивается под своды Московского вокзала. Никита прикинул – пойти кофе попить или позавтракать с Настей. Пожалуй – с Настей, зачем драгоценное время в одиночестве проводить? Взял такси на привокзальной площади, доехал. С тротуара девушке позвонил.

– Я уже, собираюсь.

Никита на долгое ожидание настроился, у девушек быстро – понятие растяжимое. Но Настя вышла через пять минут. Минимум макияжа – только ресницы и помадой губы слегка тронуты. Никита обнял, но поцеловать не решился.

– Предлагаю позавтракать, я ещё не ел.

– Я тоже. И есть хочу.

– Тогда веди.

Кафе небольшое, уютное, в полуподвале. Настя кофе заказала и круассан. Никита посолиднее – яичницу с ветчиной, кофе и пиццу.

– Куда пойдём? – спросила Настя.

– Ты в Питере уже три года, сама решай.

Отправились на катере в Петергоф. Фонтаны, огромный сад. Ушли подальше от толп туристов и говорили, говорили. Никита Настей любовался, она заметила.