Наследник имения Редклиф. Том третий

— Филиппъ, я пришла къ вамъ съ маленькой просьбой, — сказала она, входя въ комнату.

— Все, что хотите, все сдлаю, — грустно отвчалъ онъ.

— Переведите мн слдующую надпись по-латыни: здсь на памятникахъ все латинскія надписи.

Она подала ему бумажку, гд по-англійски было написано слдующее: «Гэй Морвиль, изъ Рэдклифа въ Англіи. Скончался наканун дня собора Св. Михаила, 18-, на 22-мъ году отъ рожденія.»

«Чаю воскресенія мертвыхъ и жизни будущаго вка».

— Передайте эту бумагу Арно, — сказала она, — и прикажите поставить на могил крестъ, но здшнему обычаю.

— Хорошо, — отвчалъ Филиппъ:- благодарю васъ за порученіе. Но если вы позволите, я измню немного надпись: «Нтъ большей сей любви, какъ если кто положитъ душу свою за други своя» [1], вотъ что, по моему, выразило бы идею жизни покойнаго Гэя.

— Понимаю, — сказала Эмми:- но онъ самъ не желалъ бы имть такой громкой надписи.

— Но чтожъ это я вамъ совтую, — горько возразилъ Филиппъ. — Стою ли я быть другомъ! Нтъ, Эмми, нтъ. Велите лучше вырзать текстъ: «Если врагъ твой жаждетъ, подай ему пить, потому что черезъ это ты собираешь угли горящіе на главу его». Ахъ! у меня отъ нихъ голову жжетъ! проговорилъ онъ, схвативъ себя за лобъ.

— Полноте, возразила Эмми:- мужъ мой всегда считалъ васъ искреннимъ своимъ другомъ.

Посл этого объясненія, Филиппъ сдлался спокойне. Эмми подала ему молитвенникъ его отца и предложила ему написать на первой страниц свое имя, ей на память. Пока онъ медленно выводилъ слова, Эмми робко спросила его, будетъ ли онъ съ ней переписываться?

— Непремнно, если вы позволите, — отвчалъ онъ вздохнувъ.

— А знаете ли вы, что ваше письмо не застало нашихъ въ Гольуэл? сказала вдругъ Эмми.

— Какъ! они ничего не знаютъ? тревожно воскликнулъ Филиппъ.

— Нтъ, имъ все извстно. Садитесь и выслушайте. Лора до того горевала, когда пришло извстіе о вашей болзни, что мама вырвала у ней почти признаніе.

Затмъ Эмми очень осторожно, но въ точности передала ему все дло, и успокоила его, сказавъ, что Чарли такъ умлъ уговорить отца, что тотъ Лор вида не подалъ, что сердитъ на нее.

— Они простили ее! Слава Богу! Эмми, вы сняли камень съ моей души. Какъ я радъ, что она все сказала! Ваши отецъ и мать дотого добры, что я даже за себя уже не такъ теперь боюсь, — проговорилъ Филиппъ.

— Они простили васъ обоихть, но объясняться съ вами теперь у нихъ духу недостаетъ.

— Простите насъ вы, Эмми, — возразилъ глухимъ голосомъ Филиппъ: — а за другихъ ужъ я тогда отвчаю.

— Тсъ! ни слова, — возразила молодая женщина: — мы вмст выстрадали столько, что не можемъ уже быть чужими другъ другу. Забудемъ прошлое, пишите ко мн почаще, и увдомьте, куда мн отвчать.

— Какъ! Вы будете писать ко мн! съ оживленіемъ, воскликнулъ Филиштъ. — Эмми! Эмми! Это уже слишкомъ!…

— Полноте, другъ мой! кротко замтила она и, взявъ его за голову, прибавила:- А что, болитъ она у васъ?

— Не болитъ, а ломитъ отъ думы, — со слезами отвчалъ Филиппъ. — Вы, онъ, — котораго я не понялъ, котораго я оклеветалъ, ваша разбитая жизнь, потерянное счастіе, его смерть изъ-за меня: — все это горящіе уголья, которые совсмъ меня сожгли. Не подъ силу мн такой тяжкій крестъ.

— Ваше раскаяніе искупило все, — тихо проговорила Эмми. — Господь не взыщетъ на васъ боле, вы довольно уже вынесли все это время. Припишите на молитвенник сегодняшнее число. Этотъ день будетъ для меня всегда памятенъ.

— Хорошо, — отвчалъ онъ:- а вы напишите тутъ же тотъ текстъ, помните, который вы сказали мн однажды: Сердце сокрушенно….

— Эмми, все готово! объявила мистриссъ Эдмонстонъ, входя въ комнату. — Пора хать, Филиппъ, прощайте! сказала она торопливо, какъ бы желая избгнуть дальнйшаго объясненія съ нимъ.

Мужъ ея еще боле заспшилъ. Онъ вбжалъ, по обыкновенію съ шумомъ, пожалъ руку племяннику, пожелалъ ему хорошаго пути и скораго выздоровленія и убжалъ на крыльцо. Одна Эмми простилась съ нимъ по-дружески и, чтобы скрыть слезы, опустила вуаль на шляпку.

Филиппъ сддилъ, пока они вс трое услись въ экипажъ, и свтлая ласковая улыбка Эмми служила ему большой отрадой въ тяжкую минуту разлуки.

— Увижу ли я ее когда-нибудь! со слезами произнесъ онъ, возвращаясь въ свою одинокую квартиру.

ГЛАВА IV

Посмотримъ, что длалось все это время въ Гольуэл. Всть о кончин Гэя была страшнымъ ударомъ для семьи Эдмонстоновъ. Шарлотта плакала съ такимъ неистовствомъ, что мистеру Россъ пришлось даже поссориться съ нею изъ-за этого. Онъ стыдилъ ее, говоря, что она должна брать примръ съ Эмми, и Шарлотт сдлалось поневол совстно, тмъ боле, что, предавшись одному горю, она почти забросила больнаго своего брата. Чарльзъ проводилъ цлые дни одинъ. Онъ по цлымъ часамъ молча тосковалъ по умершемъ единственномъ своемъ друг Гэ и только съ мистеромъ Россомъ позволялъ себ говорить о немъ. Въ минуты тяжкой скорби, у бднаго страдальца вырывались иногда слова ропота; но старикъ Россъ умлъ уговорить и его. Онъ успокоивалъ Чарльза словами евангелія, говоря, что люди чистые сердцемъ Бога узрятъ, и приводилъ ему въ примръ кротость и смиреніе его овдоввшей сестры.