Наследник имения Редклиф. Том третий

Это было въ феврал мсяц; день былъ сырой, холодный, и мистриссъ Гэнлей сама отправилась на станцію желзной дороги для встрчи брата. Воображеніе ея сильно разыгралось при мысли о свиданіи съ другомъ своего дтства. Она заране уже мечтала, какъ она станетъ ухаживать за нимъ, баловать его и какъ онъ, отбросивъ въ сторону свой идеальный взглядъ на жизнь и на людей, водворится, можетъ быть, полнымъ властелиномъ въ Рэдклиф. Показался поздъ, машина свистнула и стала; пассажиры начали толпой выходить изъ вагоновъ. Мистриссъ Гэнлей въ волненіи вглядывалась въ каждаго проходящаго, отыскивая знакомое лицо. Джемсъ Торндаля она узнала издали, но чья жъ эта высокая фигура, вся согнутая, закутанная, которая шла вслдъ за нимъ? Неужели Филиппъ? Онъ медленными шагами пробирался по платформ прямо къ тому мсту, гд стояли экипажи. Сесгра бросилась къ нему, но онъ поздоровался съ ней довольно холодно. Торндаль съ тмъ же поздомъ долженъ былъ отправиться дале къ своимъ, и потому онъ также усплъ только на-лету обмняться нсколькими словами съ сестрой Филиппа. Онъ сообщилъ ей, чтобы она не безпокоилась, если путешествіе по морю и по желзной дорог такъ утомило ея брата. — Филиппъ передъ отъздомъ былъ молодцомъ, — заключилъ онъ, пожимая имъ обоимъ руки:- дайте ему только отдохнуть, и вы его не узнаете. — Сказавъ это, Торндаль слъ снова въ вагонъ, взявъ слово съ Филиппа, что тотъ станетъ писать къ нему. Поздъ тронулся, и братъ съ сестрой остались одни.

— Такъ теб теперь лучше? — спросила мистриссъ Гэнлей, тревожно осматривая брата. — Какъ ты перемнился! Но мы съ мужемъ надемся, что подъ нашимъ присмотромъ ты скоро выздоровешь совсмъ.

— Спасибо вамъ! — тихо произнесъ Филиппъ, тяжело откидываясь на подушку кареты.

— Здшній климатъ теб поможетъ. Вдь это ужась какъ ты похудлъ! Видно сейчасъ, что дорога тебя утомила, — продолжала сестра.

— Да, я сильно усталъ. Что новаго въ Гольуэл, - спросилъ онъ, быстро перемнивъ тонъ голоса.

— Ничего особеннаго. Эмми все лежитъ. Тетушка очень возится съ ней. Я недавно имла письмо отъ самой Эмми.

— Ты позволишь мн его прочитать? — спросилъ братъ.

— Я его разорвала. У меня такая огромная переписка, что мн нтъ возможности сберегать каждое ничтожное письмо.

Филиппа бросило мъ жаръ.

— Что съ тобой! заболло врно что нибудь? — съ испугомъ сказала мистриссъ Гэнлей.

— Ничего, — сухо отвчалъ братъ, видя, что сестр невдомекъ, какъ ему непріятна рзкость ея манеръ и выраженій.

Пріхавъ домой, Филиппъ немедленно легъ въ постель.

Докторъ Гэнлей нашелъ, что организмъ такъ сильно потрясенъ, что ему нужно будетъ долгое время ждать поправленія здоровья. «Спокойствіе — лучшее средство для этого», заключилъ онъ, глубокомысленно. Мистриссъ Гэнлей дйствительно ухаживала за больнымъ съ полнымъ знаніемъ своего дла. Она на слдующій день очень долго уговаривала Филиппа сойдти внизъ, чтобы освжиться; но тотъ отговорился письмами, которыя ему нужно было отправить сегодня же, и сестра волей-неволей оставила его одного. Это ей не помшало заглянуть въ почтовую сумку, передъ тмъ какъ отсылать ее на почту. Тамъ среди другихъ писемъ лежалъ конвертъ на имя лэди Морвиль.

Поздно вечеромъ, когда пріемъ гостей у сестры кончился, Филиппъ сошелъ внизъ, и она усадила его въ самое покойное крссло, противъ камина, въ ожиданіи мужа, еще не вернувшагося къ обду.

Гостиная въ дом Гэнлей отличалась необыкновеннымъ изяществомъ и богатствомъ мебели. Яркій огонь въ камин, красавица хозяйка, разодтая въ дорогое шелковое платье, круглый столъ съ лампой и множествомъ книгъ на немъ, все это придавало комнат очень заманчивый видъ. Маргарита сидла противъ брата, тщательно разрзывая одинъ изъ журналовъ того клуба, гд она была членомъ.

Любимая мечта ея сбылась наконецъ; она принимала брата у себя въ богатомъ дом и могла окружить его вссвозможнымъ комфортомъ. «Жаль одного, что теперешній Филиппъ далеко не тотъ, что прежній», думала она.

— Не нужно ли теб подушку за спину? — спросила она вдругъ брата, видя, что тотъ прислонился головой къ креслу.

— Нтъ, благодарю, моей голов теперь легче, — отвчалъ Филиппъ.

— А что, это было слдствіе первой или второй твоей горячки? — продолжала Маргарита.

— Не помню, право, — слабо сказалъ больной.

— Какъ это Эдмонстоны ршились тебя оставить одного, на чужой сторон! Я имъ этого никогда не прощу!

— Имъ невозможно было оставаться доле.

— Для Эмми вроятно было вредно? Ну, конечно, ее малютку жаль, она была въ отчаянномъ положеніи. Но тетушка-то разв не могла остаться? или у нея всегда увлеченія? то Чарли? предметъ страсти, а теперь врно Эмми его замнила.

— Неправда, я самъ настаивалъ, чтобы они вс поскоре ухали: меня мучило, что я ихъ задерживаю.

— Надо спросить, что я перенесла все это время! — воскликнула мистриссъ Гэнлей. — Спасибо Эмми, что хотя она постоянно писала, когда ты занемогь. Тяжело ей было, бдняжк. Врно ты ей много помогалъ по письменной части.

— Я? Да я ей только бременемъ служилъ, — горько возразилъ Филиппъ.

— Разв ты такъ былъ слабъ все время? — нжно спросила сестра. — Врно за тобой худо смотрли?