Наследник имения Редклиф. Том второй

— Не нужно, не ходите; я кончу то, что хотлъ вамъ разсказать. Мы съ Лорой не помолвлены, нтъ, мы только объяснились въ любви и я просилъ ее сохранить это втайн. Сознаюсь, до сихъ поръ я обманывалъ себя, воображая, что Лора свободна, что я ее не связалъ даннымъ словомъ; но, стоя лицомъ къ лицу со смертью, я понялъ свою ошибку, принялъ твердое намреніе исправить'ъ ее. Я открою самъ тайну, сниму съ Лоры обтъ молчанія, такъ сильно ея тяготившій. Я хотлъ-было подождать, когда меня произведутъ въ слдующій чинъ, чтобы имть боле права просить ея руки; но теперь напишу къ ея отцу, какъ только окрпну немного, и признаюсь во всемъ. Боюсь одного, чтобы тяжесть его гнва не обрушилась на одну Лору.

— Разв вы не знаете, какой онъ добрый и какъ скоро у него проходить сердце? — возразилъ Гэй.

— Пусть онъ покрайней на виноватаго сердится, а не на Лору. Вы говорили мн, кажется, что она похудла и упала духомъ.

— Зачмъ вы не дома! Эмми утшила бы ее и успокоила, — тоскливо замтилъ Филкппъ.

— Мы удемъ, лишь только вы окрпнете, ласково говорилъ Гэй. — Позжайте къ намъ, въ Рэдклифъ, мистеръ Эдмонстонъ долго сердиться не въ состояніи; какъ только его гнвъ остынетъ, вы тотчасъ явитесь къ нему и получите прощеіне.

— Я готовъ все выстрадать, лишь бы спасти ее, со вздохомъ отвчалъ Филиппъ. — Боже мой! сколько препятствій къ нашему браку. Вы не знаете, Гэй, что такое бдность: вдь это преграда къ счастію, помха всему….

— Перестаньте говорить, вы очень утомлены, — сказалъ Гэй: — замтивъ, что нервное раздраженіе Филиппа увеличивается. — Вамъ нужно стараться поскоре оправиться и ухать съ нами домой. Не приходите въ отчаяніе, дло ваше еще не проиграно, мы съ Эмми ршили, что часть состоянія ея достанется Лор и Шарлотт; впрочемъ, теперь нечего объ этомъ толковать, вы ужъ черезчуръ много говорите сегодня.

Филиппъ былъ дотого слабъ, что не могъ ясно сообразить, что именно такое сказалъ ему Гэй; но слова его: дло ваше еще не проиграно очень его успокоили; онъ замолчалъ, повернулся и закрылъ глаза. Гэй побжалъ къ жен:- Эмми, сказалъ онъ ей грустно, — я все узналъ: то, что мы думали о Лор, - справедливо.

— Теперь я вижу, что Чарльзъ умне всхъ насъ! воскликнула Эмма.

— А что? Разв онъ что-нибудь подозрвалъ? съ изумленіемъ спросилъ Гэй.

— Не знаю, но братъ часто говорилъ, что Лора умна не но лтамъ, что рано или поздно природа возьметъ свое и что сестра, какъ онъ выразился, выкинетъ какую-нибудь штуку. Филиппъ, значитъ, во всемъ теб признался? сказала Эмми.

— Да, дорого ему стоило признаніе, но онъ открыто, благородно высказался. Онъ собирается даже написать объ этомъ твоему отцу.

— Такъ это правда? Какъ мама будетъ огорчена! воскликнула Эмми. — Не думаю, чтобы имъ позволили жениться. Бдная Лора! Каково ей было слушать все, что говорилось у насъ о Филипп. И онъ-то хорошъ! еще позволяетъ себ другихъ учить и осуждать. Это ужасно!

— Бдность заставляетъ человка ршиться на то, на что онъ никогда бы не ршился при другихъ обстоятельствахъ, — задумчиво сказалъ Гэй.

— Не извиняй его, мой милый, — возразила Эмми. Не грхъ ли ему было сдлать Лору несчастной и заставить ее ршиться на такую непозволительную вещь. Бдная моя сестра! немудрено, если она была сама не своя. Нтъ, я ршительно не могу простить Филиппа, заключила Эмми со слезами на глазахъ.

— Ты простишь ему все, когда увидишь, какъ онъ перемнился и постарлъ, — замтилъ Гэй. — Его узнать нельзя, я увренъ, что его лицо тебя поразитъ, когда ты завтра пойдешь къ нему съ визитомъ. Докторъ говоритъ, что теперь его болзнь не прилипчива.

— Я все время буду думать о Лор, глядя на него, — сказала Эмми.

— Да, тяжело было бы ей смотрть теперь на Филиппа. Однако, Эмми, что жъ ты думаешь сдлать, если я перевезу его къ намъ въ Рэдклифъ? Ты съ нами останешься или отправишься въ Гольуэль, утешать Лору? спросилъ Гэй.

— Я поду отъ тебя тогда только, когда ты меня прогонишь, — возразила Эмми. Но какъ же ты собираешься привезти къ себ больнаго гостя, когда мы еще не знаемъ, есть ли крыша на нашемъ дом или нтъ? Кстати о больномъ: что онъ теперь длаетъ?

— Онъ большую часть дня спитъ, отвчалъ Гэй.

— Не мшало бы и теб хорошенько выспаться, вдь ты 2-хъ часовъ не заснулъ посл безсонной ночи, нжно замтила Эмми.

— Я начинаю думать, что сна не существуетъ, шутя сказалъ Гэй. Я очень хорошо обхожусь безъ него.

— Ты такъ думаешь? По Шэнъ никогда не нашелъ бы твоей головы прекрасной съ этими багровыми пятнами подъ глазами. Похожъ ли ты теперь на сэръ Галахода? Нтъ, мой другъ, поди лягъ, я теб почитаю что нибудь, можетъ ты и заснешь.

— Пойдемъ лучше погуляемъ, возразилъ Гэй: — тіенерь такъ прохладно, хорошо.

Во время прогулки, они вдвоемъ обсудили очень серьезно положеніе Лоры и Филиппа, и ршились употребить вс усилія, чтобы отвратить отъ нихъ гнвъ отца, примирить обоихъ со всей семьей и помочь имъ существеннымъ образомъ, пока Филиппъ будетъ подвергнутъ неизбжному остракизму. Эмми тревожилась боле всего за мать, зная, что ея нжное, любящее сордце съ трудомъ перенесетъ обманъ своего любимца Филиппа.