Наследник Мондольфо

Когда она проснулась, солнце было уже высоко; оно стояло над храмами Пестума[8], и колонны отбрасывали на землю короткие тени. Оказалось, что Виола находится совсем близко; ночью их было не видно, а теперь она обнаружила, что это те самые строения, которые привлекли ее внимание минувшим вечером. Они высились среди каменистой равнины, лишенные крыш, а их колонны и карнизы были покрыты высоким бурьяном; синее небо расстилало над ними свой полог, наполняя их радостным светом. Виола обозревала их с любопытством и благоговением; то были храмы, воздвигнутые в честь некоего божества, которое, казалось, осеняло их своим присутствием; оно по-прежнему облекало их красотой, и то, что теперь называлось развалинами, в своем живописном запустении и величественном уединении более отвечало его сущности, чем прежде, когда эти храмы стояли, крытые золотом, в своем первоначальном могуществе; а немое поклонение, воздаваемое ветрами и счастливыми созданиями природы, подобало ему более, нежели шумные и бездушные сборища. Благосклоннейший из божественных духов словно бы населял эту пустынную, поросшую бурьяном местность; дух красоты витал между потемневшими от времени, раскрашенными в странные цвета колоннами и окружал заброшенный алтарь торжественным ореолом. Трепет и благоговение наполнили сердце одинокой Виолы; она подняла взор и вознесла душу к небесам в благодарственной молитве; с уст ее не слетели какие-либо слова, и мысли не выразились в связных речениях, но чувство преклонения и благодарности воодушевило ее; и когда солнечный свет проглянул сквозь ряд колонн, радость, подобно голубице, снизошла и озарила ее душу.

С благоговением, которое прежде редко испытывала в церкви, посвященной святым, она поднялась по выщербленным и грубым ступеням самого большого храма и вошла в его пределы. Внутренняя, меньшая колоннада отгораживала небольшое пространство; она проникла туда и, присев на большой обломок расколотого карниза, упавший на землю, погрузилась в молчаливое ожидание, словно некий оракул должен был посетить ее и наставить на верный путь.

Сидя так, она услышала неподалеку собачий лай, за которым последовало овечье блеяние, и увидела небольшое стадо, что разбрелось по полю, прилегавшему к дальнему храму. Овец пасла девушка в лохмотьях; впрочем, в это теплое время года вполне хватало и такого наряда; здешние бедняки, не имевшие денег и располагавшие лишь тем, что давала им земля, довольствовались столь скудным одеянием, что ходили почти нагими. В непогоду они укутывались в грубые, невыделанные овечьи шкуры, а в летний зной просто сбрасывали эти ненужные облачения. Пастушке было, вероятно, около пятнадцати лет; широкополая почерневшая соломенная шляпа прикрывала ее лицо от палящих солнечных лучей; ее стопы и голени были обнажены, а юбка, подобранная над коленями, как у Дианы, придавала живописный вид лохмотьям, которые, будучи прихвачены в талии поясом, немного напоминали костюм юной гречанки. Лохмотья сами по себе были костюмом, благодаря богатству красок и причудливости драпировки в своем роде изящным, как царские одежды. Виола приблизилась к девушке и неторопливо завязала с ней разговор; никоим образом не взывая к ее милости или сочувствию, она спросила, как называется место, в котором она находится, а ее ребенок, проснувшись и засмеявшись, вскоре привлек к себе внимание. Пастушка была миловидна, а главное, добродушна; она ласкала ребенка, радовалась, что нашла собеседницу в своем одиночестве, а когда Виола сказала, что голодна, вынула из сумы жареные кедровые орехи, вареные каштаны и грубого помола хлеб. Виола с благодарностью ими угостилась. Весь день они провели вместе; солнце зашло, закатное сияние погасло, и пастушка собралась было отвести Виолу к себе домой. Но та избегала человеческого жилья, ибо опасалась, что преследователи станут разыскивать ее везде, где есть возможность укрыться. Она дала своей новой подруге несколько серебряных монеток – часть того, что было при ней, когда ее схватили, – и попросила принести еды, которой ей хватило бы на следующий день, заклиная никому не рассказывать о своем приключении. Девушка дала обещание и, кликнув собаку, погнала стадо к овчарне. Виола устроилась на ночлег внутри большого храма.