Наследник Ордена

— Как ты думаешь, — спросил я эльфа так громко, чтобы меня мог услышать Гаерг, — ты мог бы застрелить сэра Третниха отсюда?

— Запросто, — так же громко ответил Эльвинг.

— Тогда, если они предпримут ещё какие-нибудь враждебные действия, то следует сразу же прибить главаря бандитов.

Барон, слышавший всё, зашипел. Мне даже показалось, что у него от ярости из ушей пошёл пар.

— Ах вы… вы… сопляки! — Гаерг делал героические усилия, чтобы успокоиться.

— Слушай, Энинг, не будет ли нарушением рыцарских правил, если мы просто высечем барона, а потом голым отправим отсюда?

— Не знаю, Эльвинг. Я ведь недавно стал рыцарем. Но с другой стороны, если подобное предложил зерцало рыцарства барон Гаерг Третних, то, думаю, никаких нарушений не будет.

Барон дураком не был и понимал, что если прикажет атаковать нас, то лишится очень многих людей — эльфы славились меткостью и скоростью стрельбы из лука. Да и у меня в руках было два арбалета — тоже сила. Но вот терять-то людей, находясь вдали от дома, он как раз и не мог себе позволить.

— Наглый мальчишка! Если ты в самом деле воображаешь себя рыцарем, то я вызываю тебя на бой! Пусть он всё решит!

— А с чего это мне принимать ваш вызов? В конце концов, вы не показали себя образцом рыцарства?

— Если боишься, то нечего было напяливать обруч!

— Энинг, ты не можешь отказаться от поединка при свидетелях, — сказал Деррон. — Зачем тебе вообще понадобилось доводить до этого? Третних бы отпустил вас всех, он ведь понимает, что схватка может стоить ему слишком дорого. Тебе надо было просто сделать так, чтобы он сохранил лицо.

— А что бы он сделал здесь?

— Ничего хорошего, конечно, но ты только что приобрёл очень опасного врага.

— Опаснее Сверкающего?

— Нет, но легче от этого тебе вряд ли станет.

— Деррон, если я победю… побежу… э-э, одолею его, он сдержит данное перед схваткой слово?

— Сдержит. При свидетелях он не посмеет нарушить его. Это лишит его поддержки всех баронов. При своих солдатах он бы ещё не церемонился, но крестьяне обязательно расскажут о том, что здесь произойдёт. И если станет известно, что он не сдержал слово, то это будет его концом.

— Значит, слово он сдержит?

— Сдержит, но потом постарается отомстить. Он никогда не простит тебе то, что случилось сегодня.

— Вы что, всерьёз полагаете, что у Энинга есть шансы устоять в схватке с бароном? — вмешался Мастер.

— Я бы даже сказал — очень неплохие. Барон разгневан, а гнев плохой советчик. К тому же он недооценивает противника.

— Деррон, это не шутки!

— Поэтому не отвлекайте меня, — попросил я и повернулся к барону: — Хорошо, я принимаю вызов! Каковы ваши условия?

Гаерг зловеще усмехнулся.

— Условия просты: если побеждаю я, то вы, все трое, умрёте; если ты, то можете убираться отсюда!

— Не пойдёт. Если побеждаю я, то умрёте вы или уводите своих людей к себе, не трогая по пути ни одной деревни!

— Щенок, да я из тебя навоз сделаю!

— Непрактично! Из вас больше получится и более качественный!

— К бою! — Гаерг резко развернул коня.

— Стойте! Как вызванный я имею право на выбор оружия!

Барон ожёг меня ненавидящим взглядом.

— Поспеши!

— Пешими и на мечах!

— Ты собрался сражаться со мной той зубочисткой, что у тебя на поясе?

— Да, собираюсь немного почистить вам зубы. Но если вы боитесь, то признайте себя побеждённым и можете проваливать. Сечь вас я, так и быть, не буду.

Просто удивительно, как у Гаерга не произошёл сердечный приступ. Несколько раз он пытался что-то сказать, но смог выдавить только какой-то хрип. Потом соскочил с коня, обнажил тяжёлый двуручный меч и двинулся ко мне.

— Ты уверен, что справишься? — заметно нервничая, спросил эльф.

— Он же в одиночку сражался с целым отрядом наёмников, — заметил Рон. Однако особой уверенности и в его голосе не было.

Умеют мои друзья поддержать в трудную минуту.