Наследник поручика гвардии

«Константин» тут же вышел в море. Однако жестокий шторм задержал его в пути на двое суток и лишь на рассвете 6 августа он приблизился к Гаграм.

– Вижу военный корабль, идущий встречным курсом! – доложил с марсовой площадки впередсмотрящий.

– Вот и появился наш визави! Турки небось уже потирают руки, считая, что непременно потопят нас, – усмехнулся Макаров.

– Это, к сожалению, вполне логично, Степан Осипович, – заметил старший офицер. – Что можем мы противопоставить ему? У броненосца в несколько раз более мощная и, самое главное, дальнобойная артиллерия. А посему «Константин» может быть расстрелян и потоплен с дистанции, почти вдвое превышающей дальность стрельбы его пушек, – заключил он, вглядываясь через зрительную трубу в турецкий броненосец. – Он практически неуязвим для орудий «Константина».

– Вы, Андрей Игнатьевич, забыли упомянуть об одном неоспоримом преимуществе «Константина».

Лейтенант Скоробогатов вопросительно посмотрел на командира.

– Я имею в виду скорость его хода, – пояснил тот. – Он является самым быстроходным пароходом на Черном море. А посему у меня и в мыслях не было желания вступить в артиллерийскую дуэль с броненосцем. А вот в кошки-мышки я поиграю с ним с превеликим удовольствием. Я заранее приказал поддерживать в котлах давление пара, достаточное для полного хода, – он скомандовал вахтенному офицеру развернуть «Константина» на обратный курс, потом «полный вперед!» и оповестил машинное отделение о том, что их преследует турецкий броненосец. – Теперь все зависит от «духов» в «преисподней». Сейчас они начнут шуровать уголь в топки с удвоенной энергией!

«Есть чему поучиться у нашего командира!» – с гордостью за него подумал юный мичман Волков, исполнявший обязанности вахтенного офицера.

* * *

От напряженной работы машин пароход дрожал и трясся, как в лихорадке. Ведь одиннадцать узлов – максимальная скорость хода «Константина», в то время как броненосец шел уже со скоростью одиннадцать с половиной узлов, нагоняя русских. Однако чувствовалось, что «Константин» все увеличивал ход.

– Проверить скорость хода лагом![103] – приказал Макаров.

Скорость хода оказалась равна двенадцати и трем четвертям узла, и он восторженно воскликнул:

– Ай да Владимир Спиридонович! Ай да «духи»! Вот, господа офицеры, истинные спасители «Константина»!

В это время на верхнюю палубу, весь мокрый от пота, поднялся старший механик Павловский и доложил командиру:

– Если нужно, Степан Осипович, то можно прибавить ход еще на пол-узла.

– Большое спасибо за добрую весть, Владимир Спиридонович! Но больше прибавлять ход нет необходимости: турок и так стал отставать, – он показал в сторону преследовавшего их броненосца.

Павловский с интересом посмотрел за корму.

– Вот ты каков, вражина! И какой огромный… Видать, твои «духи» тоже все в мыле, нас догоняючи, – профессионально отметил он и вдруг вскинулся: – Не видать вам, басурманам, нашего «Константина», как своих ушей! – механик погрозил кулаком.

– Теперь-то турки уж точно со страху наложили в штаны! – рассмеялся старший офицер, по-дружески обняв старшего механика.

– А почему бы и нет, Андрей Игнатьевич? – тот ничуть не обиделся его шутке. – Пыжатся, пыжатся, а «Константин», знай себе, все дальше и дальше уходит от них.

– И все благодаря вам и вашим «духам», Владимир Спиридонович! Большое спасибо за ратный труд!

– Какой такой «ратный», Степан Осипович?! – воскликнул Павловский, недоуменно глядя на командира. – Я просто изо всех сил стараюсь обеспечить максимальный ход судна. И все.

– Это ваше старание как раз и спасает всех нас от погони! Ведь ход корабля – один из элементов его успешных боевых действий. Это аксиома военно-морского искусства. Во времена парусного флота противники перед началом боя стремились перехватить друг у друга ветер. Теперь же всё решают мощности машин и мастерство механиков. А превышение вами в самый критический момент скорости хода судна почти на два узла, достигнутой при его ходовых испытаниях, – просто фантастика! За что низкий поклон вам от всей команды «Константина»!

Старший механик, порозовев лицом от столь высокой похвалы, смущенно переводил взгляд с одного офицера на другого.

– Я вот, кстати, – продолжил Макаров, – думаю даже чуть снизить ход, чтобы раззадорить турок и тем самым увести их как можно дальше от берега…

Эта игра в кошки-мышки продолжалась часа два, пока внезапно налетевший шквал с дождем не скрыл противников друг от друга. Когда же дождь перестал и прояснилось, броненосца уже и след простыл. «Константин» больше не встретил неприятеля и прибыл в Новороссийск.

Выяснилось, что броненосец был отвлечен от Гагр в самый критический для отряда Шелковникова момент. В своем донесении тот телеграфировал: «Колонну князя Аргутинского рассвет застал в сфере огня со стороны броненосца. Она была спасена от страшных потерь пароходом “Вел. кн. Константин”.

* * *

После возвращения «Константина» в Севастополь Макаров находился в приподнятом настроении.