Наследник поручика гвардии

– Никакого подобострастия, и даже намека на него! Только чистосердечное признание! Что чувствую на самом деле и о чем думал не раз. Мне очень повезло в жизни, что судьба свела именно с вами, Петр Михайлович. А разница в возрасте… Вот, к примеру, вы – начальник отдела, но в то же время самый молодой офицер в этом самом отделе! – он коротко улыбнулся, а затем, сделав небольшую паузу, добавил: – И, кроме того, еще неизвестно, кем мне уготовано судьбой стать через шесть лет.

– В таком случае, Степан Осипович, прошу извинить меня за некоторую резкость, – Петр Михайлович приложил руку к сердцу.

Не спеша, по старому флотскому обычаю, осушили бокалы с традиционной мадерой и так же неторопливо закусили фруктами и шоколадом. Макаров блаженно улыбался своим мыслям. Затем Чуркин на правах хозяина каюты снова наполнил бокалы.

– А теперь, Степан Осипович, за вашу первую боевую награду! – он встал и поднял свой бокал.

– И за вашу вторую… – в тон ему ответствовал Макаров.

* * *

Петр Михайлович, как бы подводя итог официальной части их встречи, неожиданно предложил:

– А нет ли у вас, Степан Осипович, желания после окончания войны перейти в мой отдел на постоянной основе? – и рассмеялся: – Исключительно только для того, чтобы мне не быть в нем самым молодым офицером.

Макаров, оценив шутку своего покровителя, рассмеялся, но ответил затем серьезно:

– Большое спасибо, Петр Михайлович, за столь лестное предложение! Однако, к сожалению, я уже успел «заболеть» новой идеей.

– Какой же, если, конечно, не секрет? – заинтересованно спросил тот, хотя и был озадачен неожиданным отказом капитан-лейтенанта. Он, начальник отдела минного оружия, терял столь ценного сотрудника, на которого, честно говоря, очень рассчитывал.

– Да какой уж там секрет! Тем более от вас, Петр Михайлович! – недоуменно пожал плечами Макаров. – Работая с кораблестроителями над проектом создания быстроходных катеров для оснащения их шестовыми минами, а затем и руководя работами по переоборудованию «Великого князя Константина», я пришел к мысли о реальной возможности построения судна, способного преодолевать льды.

Капитан 1-го ранга что-то прикинул в уме.

– И не только, скажем, льды Финского залива, но и тяжелые арктические. Иными словами, речь идет о создании судна, которое сможет не только само продвигаться во льдах, но и прокладывать путь другим судам, – он тревожно и с надеждой на поддержку посмотрел на Петра Михайловича.

Тот удивленно приподнял брови, ожидая услышать что угодно, но только не эту ошеломившую его новость.

Макаров сосредоточился, отлично понимая, что именно сейчас решается вопрос о его будущем детище.

– Еще Петр Первый мечтал о морском пути через Ледовитое море. Ведя отчаянную борьбу с турками и шведами за выход России к морям, он прекрасно понимал, какие возможности откроются перед государством в случае организации торговых путей по северным и восточным морям из Архангельска в Китай и Индию. Мало того, что это был бы самый короткий путь в те страны, он – самое главное – пролегал бы только вдоль берегов Российской империи! То есть по отечественным водам, раз и навсегда избавляя русское купечество от иностранной зависимости, – он сделал короткую паузу. – И пусть не за одну навигацию, а с зимовками, но купеческие суда достигли бы этих благодатных стран, изобилующих драгоценными товарами, и, обменяв их на свои, вернулись тем же северным путем. Прибыль государевой казне, истощенной длительной Северной войной[104], сторицей окупила бы все расходы. – Макаров просветленным взглядом посмотрел на Петра Михайловича, внимательно слушавшего его, и продолжил: – Потому-то перед самой своей кончиной Петр и приказал организовать экспедицию под командой капитана-командора Витуса Беринга, чтобы окончательно убедиться в наличии пролива между Азией и Америкой.

Петр Михайлович понял, что Макаров уже давно задумывался над решением этой проблемы, а конкретное ее решение пришло к нему только в последнее время.

– А ведь предпосылки к тому действительно были, – задумчиво сказал он. – Смогли же поморы еще в конце XVI века освоить так называемый Мангазейский ход от Архангельска через Обскую губу в Мангазею – город на высоком берегу Оби, центр пушного промысла тех лет. Однако все дальнейшие попытки пробиться через Ледовитое море как с запада на восток, так и с востока на запад не увенчались успехом.

– Конечно же, Петр Михайлович! – с жаром воскликнул Макаров. – Ведь все эти суда были деревянными, не способными противостоять льдам! Однако, как мне представляется, и стальным судам навряд ли удастся преодолеть арктические льды. Здесь нужны корабли специальной постройки! – победоносно глянул он.

– Ледоходы? Или ледорезы? – улыбнулся Петр Михайлович, видя горящие глаза собеседника.

– Нет, Петр Михайлович! И еще раз – нет! Только ледоколы! Они должны как бы наползать своим скошенным носом на лед, а тот под тяжестью корпуса корабля будет раскалываться. Отсюда-то и название.