Наследник престола

- Теперь, — сказал Боцман, — ты гладиатор! Тебе нет равных среди шкетов. И отныне ни один кочет не посмеет заставить тебя подчиниться. Не положено унижаться гладиатору даже перед кочетами.

Когда все стали расходиться, Боцман повел Альберта за собой, к поленнице. Достал бутылку с вином, налил Альберту полный стакан.

- Ты заслужил, — Боцман похлопал его по плечу. — Но ты мог победить раньше, когда в первый раз уложил Тяпу.

Выпив вино, Альберт возразил:

- Лежачих не бьют.

- Запомни, гладиатор, противников добивают. Кстати, отныне ты мне не сотрудник.

Альберт обрадовано улыбнулся.

- Значит, теперь я не буду отдавать тебе котлеты, яйца, масло...

- Конечно, нет! Ешь сам. Отныне ты никому не будешь служить сотрудником, и ни у кого не будешь ходить в «шестерках». Ты свободен! Ты хорошо дрался сегодня. Пожалуй, когда я был шкетом, я дрался похуже. Знаешь, с кем мне приходилось драться?

- С кем?

- С Купцом. Раньше он был гладиатором приюта. А потом я побил его, и гладиатором стал я.

Альберт чувствовал себя рожденным заново. Говорил с Боцманом непринужденно, словно со старым другом. И не было теперь в Альберте боязни, что Боцман побьет его за провинность. Отныне он не служит сотрудником - этим унижающимся пугливым слугой. Он не шкет больше. И если бы пришлось драться с Боцманом, дрались бы они на равных, как два кочета.

Альберт спросил у него сигарету, что не посмел бы раньше. Раньше он непременно получил бы промеж глаз за исключительную наглость. Боцман вытащил из кармана сигареты, отдал ему всю пачку.

- Кури. Теперь ты мой друг.

От этих слов Альберт испытал удовлетворение. Казалось, никогда он раньше не был доволен собой так, как доволен после победного боя.

Боцман почесал затылок, раздумывая. И сказал:

- Пожалуй, мне стоит заняться тобой.

- Ты хочешь взять меня на дело?

- Ты парнишка смелый, ловкий. Думаю, сгодишься.

- А когда на дело?

Альберт готов был идти с Боцманом хоть сейчас. В эти минуты ему казалось, что он хотел бы иметь своим другом только Боцмана, этого маститого приютского вора.

- Романтика воровского дела крепко захватит тебя, — сказал Боцман. — Но сначала я должен обучить тебя этому мастерству.

ГЛАВА 25

С каждым годом жизнь проститутки Катерине становилась противнее. Особенно после той необычной ночи, которую три года назад она провела с Джорджем - американским штурманом. Необычной ей показалась жалость Джорджа. Никто раньше не понимал ее, и сейчас, спустя три года, никто не проявил к ней ни жалости, ни участия, как прежде проявил Джордж. Испытывая отвращение к распутной жизни, Катерина часто вспоминала моряка, ждала новой встречи с ним, чтобы вновь послушать его — ведь он посочувствовал ей в ту ночь, как не сочувствовал никто за все эти годы. Но Джордж не приплывал в Союз...

Катерине вспомнились все долгие годы ночных скитаний по кабакам, случайные встречи с совершенно незнакомыми людьми, интуристовские гостиницы, приятные и отвратительные ласки надоедливых клиентов. Никого из них не интересовала ее жизнь, все лишь наслаждались ее телом в постели и говорили какие-то глупости. А разговор с Джорджем был приятен ей. Она увидела в нем доброго и умного человека, когда он очень просто сказал ей: «Женщина нуждается не только в сексуальной близости, но и в духовной, особенно замученные продажной любовью проститутки».

И Катерина подумала: «Я действительно страшно замучена и мне давно пора на покой. Но как я буду жить другой жизнью — не представляю. Вот если бы такой, как Джордж, стал моим мужем, он понимал бы меня и, может быть, любил бы. А другие? Они же не видят женской души, им нужны лишь тело и ласки».

Разобрав постель, Белова приготовилась лечь. Она плохо себя чувствовала после ночи, проведенной с иностранным журналистом. Он невероятно утомил ее. Раздевшись, она легла в постель. В это время в комнату вошли ее подруги, Лена и Зина. Обе были одеты в одинаковые джинсовые юбки и кофточки.

- Ах, Катька, если бы ты знала, с кем мы были вчера! — с восторгом сказала Лена, закинув ногу на ногу и покачивая на диване свое крепкое тело.

Катя молча вздохнула, даже не посмотрев на них.

- Она не в настроении, — усмехнулась Зина, блестя хитрыми черными глазами. — Что, клиент попался «не махровый»?

Подумав, что ей теперь спокойно не уснуть, Катя приподнялась в постели, сдернула со спинки стула халат, накинула на себя. Потом вдруг встала, подошла к столу, закурила.

- Надоело все, девочки! — сказала она.

- Бывает, — Лена тоже взяла сигарету. — Временами и мне эта жизнь надоедает до чертиков. Но жить-то надо! Ты просто утомлена сегодня.

- Противно мне все! — возразила Катя. — Пора кончать с этим. Вы как хотите, а я уезжаю из Ленинграда.

- Скажи, что случилось, — удивилась Зина. — Клиент что ли обидел? Сколько он тебе дал?

Катя вынула из сумочки зеленые купюры, швырнула на пол.

- Вот двести долларов. Можешь забрать их себе. Меня тошнит от них!

Взглянув на раздраженное лицо Катерины, Лена покачала черноволосой головой.

- Взрослая женщина. А рассуждаешь, как маленькая, Катя?