29 сентября. В исходе одиннадцатого часу поехали мы в Новодевичий монастырь, где малолетние девушки воспитываются. Ее величество изволила пускать кровь и, как сказывают, сожалеет, что день принуждена проводить, в делах не упражняясь. К его высочеству изволила присылать за эстампами. Еще слышал я, что сегодня ж для своего увеселения заставляла С. М. Козмина[163] переводить при себе на русский язык «Discours aux Welches, dans les contes de Guillaume Vadé»[164]. В двенадцатом часу приехали мы в монастырь. Его высочество встречен И. И. Бецким, княжною Долгоруковой и госпожей Лафонтшей. Сперва ходили смотреть мещанских девушек. Танцевали оне в присутствии государя цесаревича, также показывали работы их — шитье и кружева. Лучше всех из них девушка Акулина, дочь какого-то кучера. Сказывали, что и государыня ее очень изволит жаловать. Потом ходили смотреть, где живут монахини, которых числом четырнадцать… Оттуда пошли вниз, где девушки обедали. Там побыв несколько времени, изволил его высочество пойтить в залу, где благородные девушки. Тут изволил быть долго и со многими девушками, ходя около стола, разговаривать. Быв в зале у мещанских девушек, изволил государь цесаревич також со многими разговаривать… Во дворец возвратилися мы в исходе пятого часу. Государь цесаревич изволил ходить к государыне-родительнице. Ее величество выходить в биллиардную не изволила. Побывши там несколько времени, возвратился его высочество к себе и поехал в немецкую комедию. Комедия была «Bourgeois gentilhomme»[165]. Приехавши из комедии, изволил великий князь точить. Между тем поставили кушанье. Сели мы за стол. Его превосходительство Никита Иванович был тут же. Как между прочим разговорились о езде его превосходительства из Швеции сюда и дошла речь до города Торнео, то спросил его высочество: «Каков этот город?» Его превосходительство ответствовал, что дурен. Государь великий князь изволил на то еще спросить: «Хуже нашего Клину или лучше?» Никита Иванович изволил ему на то сказать: «Уж Клину-та нашего, конечно, лучше. Нам, батюшка, нельзя еще о чем бы то ни было рассуждать в сравнении с собою. Можно рассуждать так, что это там дурно, это хорошо, отнюдь к тому не применяя, что у нас есть. В таком сравнении мы верно всегда потеряем…»
9 октября. Пришел к государю цесаревичу граф Григорий Григорьевич Орлов от ее величества звать великого князя на обсерваторию, которая построена вверху над покоями ее величества. Пошел туда его высочество, и государыня быть там изволила. Весь город виден. Сходя оттуда вниз, говорил граф Григорий Григорьевич, не изволит ли его высочество посетить фрейлин. Они живут тут в близости. Государю цесаревичу хотелось туда ийтить, однако в присутствии ее величества не знал, что ответствовать. Государыня сомнение решила: изволила сказать, чтобы его высочество шел туда. Никогда повеление с такою охотою исполняемо не было, как сие. За государем были Никита Иванович и граф Григорий Григорьевич. У всех фрейлин по комнатам ходили. Возвратясь к себе, изволил его высочество с особливым восхищением рассказывать о своем походе и, кто ни приходил, изволил спрашивать: «Отгадай, где я был сегодня?» После рассказов вошел в нежные мысли и в томном услаждении на канапе повалился. Подзывая меня, изволил говорить, что он видел свою любезную и что она от часу более его пленяет…
