Наследники

Тут Эдвин насторожился. Заметил свежий документ. На белой бумаге. Это был договор. Похоже, его вклеили недавно. Эдвин быстро пролистал оставшиеся страницы, и глаза его радостно заблестели. Он закрыл первую тетрадку и вынул из сейфа стопку других. Разложил их все на крышке рояля, внимательно просмотрел каждую и поразился «черной» информации, которую собрал его прадед об этих важных людях. Он увидел их истинную натуру — на что они готовы пойти, чем рискнуть — и даже смертью близкого, родного человека — лишь бы получить желаемое или урвать кусок капитала. И с их правнуками он учился в Университете! Элис приглашает их на вечеринки, смеется, катается на лыжах, обсуждает моду! Жак Силано. Идеологический противник. Теперь магнат-строитель зависит от желаний Кеннета Пена и матери! Вот договор и растянутая подпись-подтверждение.

«Свежие бумаги» отсутствовали только в тетрадях — «шестой справа», «третий справа» и «тринадцатый по центру». Эдди прочитал фамилии — Конли, Пен, Андре.

Часы на стене отбили двенадцать раз! Он закрыл тетради и вернул их на место, в сейф, затем затворил дверь, выбежал в коридор и спустился на лифте в парк. Хотел снова навестить мать в оранжерее и как следует расспросить, но раздумал, свернул с гравиевой дорожки и поспешил коротким путем к машине. Он опаздывал!

У центральных ворот, рядом с будкой охраны, прохаживался Кеннет Пен и все поглядывал на ручные часы. Эдвин не спешил заводить мотор. Внимательно смотрел в лобовое стекло. Калитка открылась. Кеннет Пен отвлек охранника, что-то сказал ему. Привратник отвернулся и не видел вошедшего гостя в облегающих штанах, кепке и сумкой через плечо. Пен быстро сунул ему под мышку пакет и парень выбежал на улицу. Калитка бесшумно закрылась. Эдвин жалел, что опаздывает, иначе не удержался и поехал бы за визитером «врага». Сожитель матери был в одной с ней упряжке, и кажется, подумывал о главных поводьях. Но он, наследник, не позволит. И готов заплатить любую цену.

Криста. Студентка

Мистер Грин больше не снится. Сознание мое беспокоит не «предмет обожания», а иные сны и видения. Мне кажется, что я живу в далекой зачарованной стране у подножия голубых холмов. Вершины в пасмурную погоду прячутся в облачной дымке. А если углубиться в лес и преодолеть труднопроходимые тропы, скрытые от глаз путника густыми ветками, то можно выйти к залитой солнцем поляне. В стороне озеро с прозрачной водой и пятнистые олени наслаждаются дикой свободой, вдыхая чистейший воздух. Но в этом сне нет солнца, нет голубого озера, нет тоскующих оленей. Серая дымка тянется по кронам дремучих деревьев. И тихие, четкие голоса, слитые в один, призывают:

— Криста, торопись, иди!

Я поднимаюсь в гору по узкой тропинке, увитой засохшими кустарниками. Цепляюсь дрожащими пальцами за густые ветки и отдергиваю руку — острые колючки царапают кожу. Холодный голос ведет меня. Неплохо бы закутаться в мамину шаль, а еще лучше вновь оказаться в теплой постели. Подумала, и вязаная крупным узором ткань покрыла худые плечи. А распущенные волосы украсил сплетённый из первоцветов венок.

— Криста, иди, не останавливайся! Ты не можешь вернуться!

— Да иду я! — кричу в ответ. — Кто вы?

Голос не ответил. Под ногами — замершая земля. Страшно, и я вздрагиваю от треска веток позади.

— Криста, я жду тебя! — голос прозвучал у самого уха. Я обернулась…