Наследники

— Простите, — я подчинилась воле брата. Элис демонстративно приблизилась к Эдди. Мне завидно. Жизнь наследников наполнена счастьем, они преданы друг другу. А я! Патрик заполнял мои мысли, «учитель» почти добрался до них, Джон готов упрятать в роскошный особняк, чтобы приказать — роди мне сына.

— Эдвин, совсем запугал сестру! — воскликнул Джон. — Вам не за что извиняться, мисс, скорее мне, но я объяснил… — он перестал стучать. Черный вокалист приветствовал зал. Голос его показался мне знакомым.

— Отвечайте! — настояла я.

— Эдвин много говорил о вас…

— Он рассказывал о репетициях в подвале?

— Так подробно — не успел…

— Разочарую во второй раз. Я намерена посвятить гастролям большую часть жизни. Пока не обрету чувство самореализации. На данный момент оно не пришло, — я вытерла пересохшие губы салфеткой. — Вы — замечательный, добрый и искренний, поверьте, счастливым я вас не сделаю.

Мне удалось освободить стул. Изумленный Эдди не успел возразить. Элис впервые за вечер зашептала ему что-то обо мне в ухо. Джон загрустил. Печальные глаза внимательно следили за мной. Я растворялась в толпе поклонников Рози… Но новичку удалось овладеть их вниманием… Над головами повисли прыгающие руки, стены эхом отражали хоровой гул, барные стойки опустели — нет, четыре счастливца никак не могут отвлечься от наполненных кружек.

— Первая попытка провалилась, — вздохнул неудачливый друг моего брата.

Эдди молчал. Обдумывал, как спасти положение. Элис отодвинула стул и бросила салфетку. Джон внезапно распрямил плечи, взъерошил челку и заулыбался так, словно я уже согласилась переехать в его резиденцию. Вдруг он закашлял.

— Вы подавились? — спросила Элис.

— Нет, от радости, мисс! — сказал магнат, и невеста моего брата ушла вглубь ложи, где тише и можно говорить по телефону.

Раскаты грязновато звучащей гитары оглушили. Эдди от гулкого рева зажмурил глаза. Никак не мог понять, что музыканты пытаются сыграть и спеть, и почему десятки зрительских рук вытянуты, а поклонник с татуированным затылком кричит во весь голос и обдает пивом соседа. Слишком просто, навязчиво, комично, театрально.

— Готовишься принять главный титул? — вдруг спросил Джон. — Давно ходят слухи, что «госпожа», — он вытянул шею, — устала и готовится к телеобращению. Ясно, что преемником назовут тебя.

Эдвин заежился на стуле:

— Что за слухи?

— Понятно… Никто не предупредит… Его зовут Жак Силано.

Храбрость Эдвина тут же исчезла. Он заметил Элис. Она разговаривала по телефону. Лицо ее светилось, губы улыбались, глаза ярко горели, а темные локоны завитых волос касались плеч. Она вцепилась рукой в железные перила, щебетала и, казалось, беседовала не с подругой.

— Что-то не так?

— Да нет. Скорее титул получит мой враг и хозяин вон того, — Эдди кивнул в сторону соседних лож.

«Боссы» смешно жестикулировали, вытирали вспотевшие лбы и приказывали официантам добавлять выпивку. Но толстяк Билли успевал не только слушать и пить. Не желая упускать молодое дарование, он ругался и спорил с противниками, театрально обзывал резкими словцами и испытывал терпение — его цель догадаться, о чем думают конкуренты и найти способ обойти их.

— Главное — ОНА не против и соглашается с разумностью идей, которые, как оказалось, работают. Многие искренне верят глаголам — сделает, осветит, поручит, исполнит, закажет, а также в видимость благополучия и сплоченный курс двигаться вперед и сметать с пути несогласных. И взгляды обращены куда указывают, а не в подворотни, где кипит явное, настоящее, в волдырях, обильно кровоточащее и похожее на дикий шёпот призрака.

— Эдвин! — Джон запил рвавшийся наружу смех. — Книжек начитался? Все тебя чудаком считают.

— Пусть так, но я говорю правду, — Эдвин пожал плечами. — Если я получу титул, то молчать не стану.

Элизабетта. Мать

— Ты где? — первый вопрос, стоило мне придавить ногтем клавишу «ответ». — Я оборвал телефоны, наехал на Клауса! Он посмел высказать, что ему запрещено раскрывать твоё местонахождение!

Кеннет Пен пересек по кругу длинный кабинет. Половина восьмого утра. Или чуть позже. Ему было лень смотреть на часы.

«Соврет», — думал он и боялся предполагать место, где я могла провести ночь.

— Какая разница! — я отошла к забитой мусором урне и спряталась за выступом, чтобы уличный гул и машины не отвлекали.

— Как? Раннее утро, дорогая. Судя по акустике, ты только собираешься возвращаться!

— Откуда тебе знать? — громко заявила я, повысив голос. — Милый, я обожаю утренние пробежки! Если я не сказала, куда иду, значит, тебе знать не полагается.

— О…

— Молчи, — перебила я его. — Не забывай, Я СТОЮ над тобой, и ты просто обязан слушать меня и делать, как Я скажу. Уяснил?