Наследники Дерсу. Пасека

– Много ли человеку надо, чтоб прижиться на новом месте? – задумался вслух Сергей. – Работу интересную. Дом собственный с усадьбой. Что хорошего в домах-скворечниках из железобетона? Ни земли, ни сада под окном… В такой квартире не делом заниматься, а отдыхать у телевизора. Почему бы и здесь не строить лесхозы-посёлки, как на родине, на Иртыше? Создать удобства современным переселенцам, вот кадровая проблема и закончится, обживут люди Дальний Восток. А места эти, действительно, интересные. И первыми из россиян их стали обживать староверы. Мне повезло познакомиться с ними. И вы с Казанцевым давно дружите, должно быть, беседовали с ним вечерами у костра на пасеке. Вы что-нибудь слышали о кладе староверов из икон и утвари?

– Смотря что называть кладом. Если бы это был сундук с золотыми червонцами, это одно дело. Тогда это клад. А позолоченные иконы, церковная утварь, даже из серебра, – ну какой это клад! Опасно было быть попом. Иконки бы забрали, золото и серебро переплавили на металл, попа могли и в лагерь отправить, и на месте уничтожить. По пути в город арестованных разного рода, белогвардейцев, кулаков тоже, бывало, стреляли, на усмотрение конвоиров, а списывали на попытку к бегству – от хлопот подальше, не надо кормить, охранять. Так что, возможно, и спрятали иконки где-нибудь в окрестностях старых Лужков. А сейчас, если кто и найдёт, картинная галерея за иконку не предложит больше трёхсот рублей. Нет у них расценок выше. Да и без икон тех земля приморская полна загадочных мест. Крепость чжурчжэней под Чугуевкой, например. Не был там?

– В отпуске съезжу специально.

– Стоит посмотреть, интересно. В своё время Чингисхан по югу Приморья прошёлся. На полпути между Владивостоком и Уссурийском была столица чжурчжэней, на месте нынешнего села Кипарисово, там находилось поселение на пятьдесят тысяч человек. Вырезал Чингисхан всех до самого Японского моря. А сейчас в Кипарисово находят каменные жернова от мельниц метра по полтора в диаметре. На западе, на территории Китая, южнее Благовещенска, было государство Татария. Чингисхан, монгол, использовал вооружённых татар в качестве щита для своих воинов. Татары погибали первыми в схватке на чужой территории. Пленных воинов так же выставляли впереди. Измотав в бою и татар, и покоряемый народ, монголы сохраняли свои основные силы и захватывали сокровища, имущество, скот, женщин, детей, из которых растили воинов. Позже татарами называли всех, кого войска хана гнали впереди своих воинов.

– И что, у нас тоже находят следы монголов? – Сергею представились тени воинов Чингисхана, чжурчжэней, развернулась битва у крепости…

– Не осталось в Приморье потомков ни тех, ни других. Археологи находят в могилах и на стоянках первобытных людей отдельные предметы далёкой старины. Возраст самых древних стоянок – до двадцати тысяч лет! Чингисхан и эпидемия чумы очистили приморскую тайгу от коренных жителей, затем с севера стали заселяться туземцы, как писал Арсеньев, – нанайцы, удэгейцы, с юга из Кореи – корейцы, от браков удэге и корейцев появился народ – тазы.

– Дерсу Узала был нанайцем, это я хорошо помню по роману Владимира Клавдиевича Арсеньева.

– О монголах в нашем районе ничего не слышал и не читал. С юга на север из той столицы, где сейчас Кипарисово, в глубь тайги монголам пройти конницей было невозможно, тайга непроходимая, безлюдная, что им тут было делать? До подписания Айгуньского договора хунхузы из Маньчжурии набеги делали на местное население, китайцы за золотом, серебром и женьшенем приходили, земледелием и охотой занимались. Могилы удэгейцев и тазов и сейчас находят. Серебряные серьги с бусинками из нефрита. Снятые с мертвецов украшения никому счастья не приносили. Так что искать такие клады не советую, да и закон запрещает, это памятники культуры, им место в музее. И даже если археологи нашли связку монет – это тоже не клад, драгоценного металла в нём нет.

– Дерсу Узала – мой любимый герой. Меня поражает в нём то, что он даже огонь считал «живой люди», ветер – «живой люди», вода – «живой люди». Их нельзя сердить. Оставлял запас дров в шалаше, спички, соль, крупу – заботился о тех, кого не знал, чтоб путник смог разжечь костёр, отогреться. Нас учили в школе, что человек человеку – друг, товарищ и брат, имея в виду конкретных одноклассников, а Дерсу заранее помогал неизвестному ему китайцу, или тазу, или разбойнику хунхузу. Получается, что клад – это душа Дерсу, его нравственный внутренний мир. Тайга, которую он берёг, – это его дом, и имя ему – уссурийская тайга, вот что нам осталось в наследство, я это только сейчас понял.

Князев включил фары «Москвича». Жёлтыми лучами, словно усами, они ощупывали лесовозную дорогу, мохнатые кедры слегка шевелили тонкими ветвями, и Сергею показалось, что они с директором едут мимо великанов, построившихся в две шеренги, и что судьба этих деревьев и тайги в их руках.

* * *