Наследники Эдема

Мы сидели в главном зале, за большим столом. Я и инт, вдвоем. Мое тело Стража едва помещалось на широкой скамье, и приходилось опираться нижними руками.

— Он ведь специально так сделал, — сказал я, сжимая кулаки верхних рук. — Уверен, что был другой выход.

— Да, он взял процесс под контроль через шестнадцать секунд, — хранитель уже не скрывал свое лицо под тряпками, и я глядел на мясистый белесый мешок с двумя водянистыми серыми глазами и кольчатым хоботом, похожим на шланг пылесоса. И хобот все время ритмично подергивался, то ли в такт дыханию, то ли инт постоянно что-то нюхал. Рта я у него не нашел, и как говорил, так и не понял.

— То есть, энергии Айкельма хватало, но он перехватил инициативу? — спросил я. — Но тогда зачем было использовать Лотбера?

— Мы это уже вряд ли узнаем, — ответил инт. — Но при разделении в изолированной среде его уже не было. Лотбер мог стать частью возвратного потока энергии, чтобы компенсировать рывок. Других вариантов я не вижу.

— А я все же считаю, что это было подстроено. На «джинна» обиделся, и решил мне отомстить. Люди, в какой бы форме бытия не находились, всегда остаются людьми. Со своими тараканами в башке. Меня-то трогать ему нельзя, а вот вторую часть можно и в расход пустить.

— Образ мышления все же меняется, — возразил хранитель. — Большие возможности ведут за собой и большую ответственность. Сущность второго порядка не может себе позволить мстить. Ты же был ею. Скажи, что ты чувствовал?

— Видел себя ангелом с разными крыльями: одно черное, другое белое, — произнес я. — Одно несло смерть, другое порождало жизнь.

— Вот, видишь, — кивнул инт. — Это и есть ответственность. Чтобы двигаться вперед, нужно соблюдать баланс между жизнью и смертью. И даже страшно представить, что будет, если оба крыла ударятся друг о друга. Разрушение или созидание?

— У меня тогда и мысли не было так сделать, — признался я. — Может, ты и прав. Есть ограничения на глупости. Ведь не просто так к Леднику ведет искривленное пространство? Верно? Чтобы отсеять тех, кто неспособен правильно мыслить и чувствовать.

— Да, это базовые требования, — признался инт. — На низшем слое у живых существ слишком много генетических отклонений. И психических тоже. Если с генетикой Айкельм еще может что-то сделать, то с психикой уже нет. Такие особи непредсказуемы и опасны.

— Это понятно, — сказал я. — У меня было к тебе столько вопросов, а теперь пустота внутри. И еще тянет быстрее уходить. Может, хоть совет дашь напоследок?

Хранитель на секунду задумался, продолжая подергивать хоботом. Потом сказал:

— Я только что получил из твоей памяти всю картину нашего эксперимента. Да, это впечатляет. И я знаю образ того мужчины, с кем ты разговаривал. Это Кайт. Так что реши для себя, как к этому отнестись.

— Как он может быть сущностью второго порядка? «Головастик» же говорил, что им в высшие пока путь закрыт. Что вообще происходит?

— Я пока сам не знаю, — произнес инт. — Но узнать очень важно. И вот тебе мой совет: если Путь сложится и вы дойдете до Эдема, то не отпускай его без правильных ответов. Там ты сможешь контролировать фазовый сдвиг.

— Каким образом?

— Сам поймешь, когда окажешься в Эдеме. А теперь иди. Твой Страж полностью укомплектован, обслужен и готов к нагрузкам. Должен выдержать.

— И на том спасибо, — сказал я, вылезая из-за стола. — Прощай.

Я шел знакомой дорогой, вниз по лестнице, затем по пляжу, где совсем недавно было устроено мной жестокое побоище. Обелиск приветливо мерцал, и я точно знал, что смогу дойти до Ледника, не опасаясь лабиринта искаженного пространства. Ледник меня примет в любом обличии.

Ход уже был готов, и ждал, зияя на белой холодной поверхности черным провалом. Достаточно широкий, чтобы мог без труда пройти Страж. Я особо не медлил. Всего пара шагов, и уже ощутил свободное падение в бездну.

В мире, куда я попал, царил серый полумрак. То ли раннее утро, то ли поздний вечер. И была настоящая зима, с белым снегом, крупными снежинками оседающим на моей броне. Снежинки почти сразу таяли, — я еще не успел остыть после перехода.

Дойдя до обелиска, осмотрелся. Здесь не было заметно перехода, и Ледник плавно перетекал в зимний ландшафт. Из-за снежной пелены видимость оставляла желать лучшего, и мне пришлось переключиться на другой диапазон, ориентируясь на тепловые объекты. Но кроме пары небольших точек (возможно, какая-то мелкая живность), ничего стоящего не нашел.

Тогда я снова сменил диапазон, потом еще и еще. Переключал, пока не смог нормально видеть.

Вокруг был лес. Гигантские деревья, чьи стволы в диаметре превышали основание ленинградской телебашни, вздымались ввысь, и там прорастали голыми ветвями в сплошной купол. В куполе имелись частые большие бреши, сквозь которые и падал снег. Ветер на высоте его подхватывал и уже разносил повсюду.

Обойдя ближайший ствол, я вдруг почувствовал нужное направление. Словно что-то тянуло туда. И в инфракрасном диапазоне я разглядел вдалеке достаточно большой тепловой отпечаток. Похоже, там было жилое строение.