Наследники Эдема

Постепенно тропинка закончила петлять между сугробов, и пошла вверх по склону холма. Оказавшись на вершине, я огляделся. Наш дом с такого расстояния был уже не виден, но сквозь стволы высоких деревьев заметил еще несколько однотипных строений. Прямоугольники из зеркального стекла странно смотрелись среди ржавого снега, будто брошенные кем-то огромные аквариумы. Похоже, у местных архитекторов было туго с фантазией. Ах, да тут ведь дело не в архитекторах. Эти люди ничего же не производят сами.

— Ваши дома кто построил? — спросил я. — Отец?

— Отец, — кивнула девушка. — Все вокруг сотворил он. И дома, и челноки, и синтезаторы.

— А самбоно?

— А самбоно уже мы придумали, — довольно улыбнулась Гэйли. — Оценишь наше изобретение.

Изобретение… Все, что могли создать своими руками — это какую-то нелепую забаву. Ничего полезного. Словно стайка избалованных детей. Даже их исследования и якобы научные поиски, на самом деле выглядели не более чем игрой. Всего лишь жалкой иллюзией, способной как-то скрасить бесконечную жизнь. А что еще остается людям, у которых все есть? Изобретения, как правило, случаются при какой-либо необходимости, а ее-то как раз у них и нет. Практически беззаботное существование. Но я никому не желал бы такого, даже врагу. Нет стимула двигаться дальше — значит, нет будущего.

Сата мы догнали на склоне очередного холма. Мальчишка стоял неподвижно, глядя в сторону приютившегося в низине «аквариума». Но этот дом отличался от остальных собратьев наличием высокого корявого забора, опоясывающего территорию. А за забором я смог разглядеть солидный парк из пяти челноков, двух странных машин сферической формы, имеющих широкие гусеницы, и еще одного агрегата непонятного назначения. Похоже, хозяин дома питал страсть к технике.

— Это жилище Лотбера, — пояснила Гэйли. — Он торговец, и мы сможем подобрать тебе подходящий субмар. Без него на самбоно не пойдешь.

— У меня нет таких денег, — признался я. — И вряд ли в ближайшие годы будут. А вы не похожи на богачей, чтобы делать дорогие подарки.

— Денег? — приподняла бровь Гэйли. — Не знаю, что ты имел ввиду, но в Лапире торговля осуществляется по системе взаимовыгодного обмена. Каждый предмет имеет свою категорию полезности, и всегда может быть обменен на более нужную вещь. Так что не переживай.

— И что же вы готовы отдать за субмар? — мне было жутко интересно узнать местную цену на прибор.

— Тот, что ты принес с собой, — ответила девушка. — Эрголу он уже не нужен. Он его испортил, когда на спиллянина пытался надеть. А Лотбер возьмет. Говорят, он их чинить умеет.

— Так значит, спиллянин не мог пользоваться субмаром? — едва не воскликнул я. По спине пробежал холодок. — Тогда как он перемещался? Как?

— Вероятно, на челноке, — пожала плечами Гэйли. — Он тогда исчез так незаметно…

— Но я-то тоже использовал его субмар, — глядя в глаза девушки, уверенно проговорил я. — И он сработал. Понимаешь, Гэйли? Сработал.

— Не понимаю, — призналась та. — Ты использовал прибор не по назначению. Это всегда опасно, и может привести к неизвестным заранее результатам. Ведь так и случилось? Так ты пробил барьер Внутренней Стороны?

— Возможно, — я мотнул головой. Мне вдруг показалось, что на нас кто-то пристально смотрит. И взгляд этот не предвещал ничего хорошего. Впервые, находясь в Лапире, я почувствовал опасность.

Но Сат уже как ни в чем ни бывало, направлялся к криво сколоченным из толстых досок воротам. Вряд ли они могли сдержать даже мальчишку, хоть и выглядели внушительно. Торговец был явно профан в плотницком деле.

— Де рут би аго?! — донесся из-за ворот властный баритон.

— Ест де абро, — уверенно произнесла Гэйли. — Греп лит носте, Лотбер?

Одна из створок приоткрылась, и я увидел нечто, отдаленно напоминающее Эргола. Но это создание было куда изящнее, и имело четыре гибких манипулятора вместо рук. Голова представляла собой гроздь из трех начищенных до блеска черных шаров, которые постоянно вращались вокруг своей оси. А вот нижняя часть туловища имела полное сходство с «анатомией» Эргола.

Недолго думая, создание резво двинулось на нас. Я поспешил отскочить в сторону, уступая дорогу. Поравнявшись с Гэйли, оно остановилось, что-то проговорило, девушка ему коротко ответила. Потом двинулось дальше, прочь от дома торговца.

— Это был Окрен, — тихо проговорила Гэйли. — Он вчера на Даоре потерял свое седьмое в этом году тело. Сейчас у Лотбера приобрел новое. Кажется, оно слишком хрупкое. Окрену такое нельзя.

— А по-моему, он доволен, — ответил я, провожая взглядом удаляющуюся железную фигуру. — Все равно скоро вернется.

— Зря ты так говоришь, — с укором сказала девушка. — Нельзя желать близкому человеку плохого исхода. Своим негативом ты притянешь к нему неприятности.

— Он мне не близкий, — попытался оправдаться я.

— Мы все одна семья, Фёст, — Гэйли строго посмотрела на меня. — Мы люди, и в нас течет кровь Отца…