Наследники Эдема

— Жизнь вообще смешная штука, — проговорил я, откидывая ногой валявшуюся резиновую дубинку. Похоже, из нее меня грозились застрелить. — Только вот никто над шутками ее не смеется. А вы, я полагаю, истинный ценитель юмора?

— Меня зовут Семен Павлович, — зло сверкнул глазами тот. Раскрыл золотой портсигар, достал из него беломорину и, постучав мундштуком по крышке, сунул в рот. Прикурил. — А твое погоняло — Фёст? Я не ошибся?

— Это мое имя, — как можно тверже произнес я.

— Имя? — усмехнулся седой. — А у меня вот другие сведения. По официальным данным ты значишься как Хромов Станислав Евгеньевич. 1987 года рождения. Так что не надо мне яйца крутить.

— И что же вы от меня хотите, Семен Павлович?

— Вот, это уже разговор, — седой поправил шляпу. — Видишь ли, Фёст. Я очень не люблю, когда начатые дела бросают, не завершив до конца. Это как плевок в лицо. Понимаешь? Мне в лицо.

Седой начал себя заводить. Его жесты стали резкими, словно он разыгрывал трагедию перед зрителем. И, судя по его стараниям, я должен был почувствовать серьезное давление, а затем, как результат проделанной работы, жутчайший в своей жизни стыд. Вот только старания прошли даром.

— А кто и что не завершил? — честно спросил я, совершенно не боясь показаться дураком. Ведь им иногда везет.

— Твой напарник, Вадим Соболев, — спокойно проговорил Семен Павлович, прикуривая погасшую папиросу. — Он полгода назад, под заказ, доставил одному влиятельному человеку некий артефакт, который по утверждению специалиста, оказался искусной подделкой. Как думаешь, этот человек остался доволен?

— Так, минуточку, — я судорожно пытался вспомнить все проведенные Вадиком сделки. Он обычно держал меня в курсе дел. Впрочем, как и я старался с ним делиться. — Моего напарника уже две недели нет в живых. А нет человека — нет проблем.

— Ошибаешься, — зло ухмыльнулся седой. — Не повезло тебе, Фёст, что у него родственников не имеется. Значит, ты за него долг и вернешь. По-моему, вполне справедливо.

Я так не считал. Вадик никогда не обманывал клиентов, и уж тем более, не занимался подделками. Нам намного выгоднее вести дела честно. Но тут было какое-то недоразумение. Иногда случается, что или товар становится бесполезен в иной для него среде, или клиент просто не знает, как с приобретением правильно обращаться. В первом случае вина полностью ложится на плечи «крота», так как тот заведомо принес пустышку. А во втором случае уже возможны варианты. Все зависит от того, насколько сложный товар. И какую цену готовы за него отдать.

— Могу узнать, что за артефакт? — спросил я.

Седой поморщился, глядя, как начали шевелиться оглушенные мной менты.

— Думаю, нам стоит продолжить разговор в другом месте, — проговорил он, запуская руку в карман плаща. Я напрягся, готовясь в случае чего нанести удар. С такого расстояния смог бы уложить одним ударом. Но тот достал серебристую прямоугольную плитку, похожую на завернутую в фольгу шоколадку и, проведя пальцем по ее плоскости, приложил к уху. Сказал:

— Боря, забери нас.

Потом посмотрел на меня. Затем снова на плитку.

— Ты что, сотового телефона ни разу не видел?

— Нет, — признался я. — Только слышал про них. Удобная вещь, но опасная.

— Опасная? — удивленно приподнял бровь седой. — Боишься излучения, что ли? А, понимаю… По сигналу найти могут. Тоже верно.

Тем временем послышался отраженный от стен домов тихий рокот мотора. Во двор неспешно въехал черный бронированный «Пилигрим», остановился возле нас. Из машины вышли двое здоровенных парней в кожаных куртках. Один из них открыл заднюю дверь, жестом приглашая внутрь.

— Только после тебя, — седой жестко ткнул меня в бок. — И не дури. Если хотел убежать: надо было раньше это делать, пока вдвоем были. Теперь уже живым не уйдешь. Ребята у меня нервные, отставные «охотники».

— А такие бывают? — тихо спросил я, забираясь на мягкое заднее сиденье.

— Бывают, — кивнул седой, садясь рядом с водителем. — Но от людей в них мало что остается.

Я промолчал. Нечего мне было ответить, так как с двух сторон меня зажали два накаченных стероидами тела. Машина плавно тронулась. Вскоре за темными окнами мрачные стены домов быстро сменились замелькавшими фонарными столбами. Потом стали проноситься утопающие в зелени парков новостройки. Мы приближались к границе города.

Страха у меня не было, только беспокойство. Я знал, что нужен этим людям. Поэтому, самое неприятное, что они смогут причинить — это несколько ударов в живот, по почкам, или в лицо. Бить будут не сильно, только для профилактики. Чтобы показать свои амбиции. А дальше состоится разговор по душам с «влиятельным человеком», в результате которого я пообещаю все исправить, и меня отпустят на свободу, под влиянием угроз взяв обет непременно вернуться в назначенный срок. Все быстро и ясно, как прыжок с парашютом в погожий день. Вот только жаль потраченного времени.

Вадик, Вадик. Что же ты оставил мне такой подарок? Ладно, не стоит об усопших думать плохо. Нужно думать, как живым подольше остаться.