Наследники Эдема

— В вас может быть и течет, — я усмехнулся, перетирая пальцами комок рыжего снега. Жгущий руку холод был необычайно приятен. — А на Земле все давно перемешалось. Четыре основных расы, и тысячи народностей всех мастей, от белых, как мы, и до иссиня-черных. Ты когда-нибудь видела чернокожего человека, Гэйли?

Судя по тому, как глаза девушки насмешливо сузились, мою попытку ее удивить ожидал явный провал.

— Айзек был чернокожим, — выдала она после недолгой паузы. — И в легендах о Терре говорится, что все люди, живущие там, имеют темный цвет кожи. Признаться, я до сих пор удивлена твоей бледностью, потомок.

— Я же говорю: все давно перемешались.

Неожиданно стоящий в двух шагах от нас челнок вспыхнул вереницами ярких огней, внутри него что-то загрохотало, отдаваясь дрожью по утрамбованному снегу площадки. Затем из динамиков раздался уже знакомый баритон:

— Де раум би герн! Ленс тего наби?!

— Арг субмар, — ответила Гэйли, делая шаг вперед. — Би ант веро кантроб. Ден пари Терра сантау.

Стоявший возле одной из шаровидных машин Сат вдруг подскочил ко мне. Вцепился в рукав и, глядя в сторону челнока, принялся быстро говорить:

— Ден пари Терра, Лотбер. Пари Терра. Нау де кант би акаро.

— Вы рассказали торговцу, что я с Земли? — еще не веря своим ушам, прошипел я. — Зачем, Гэйли? Только не говори, что мы одна семья.

— У нас нет секретов друг от друга, — с некоторым удивлением в голосе произнесла девушка. — В Лапире все живут открыто, и проблемы или радости одного человека всегда разделяются между остальными. Это разве плохо?

— Коммунизм какой-то, — буркнул я по-русски. — Личная жизнь каждого гражданина — достояние общественности…

— Я вижу, ты чем-то недоволен, — заявила Гэйли, оттаскивая от меня Сата. — Это уже не Терра, Фёст. Оставь свои комплексы, и живи свободно.

— Де анего субмар, Гэйли! — ударил по ушам усиленный динамиками голос торговца. — Нат пентар би санкал. Кас роул бинаго.

Девушка ничего не ответила. Взяв меня за руку, резво потащила к стеклянным дверям дома. Сат уже стоял на пороге, от нетерпения притопывая ногой.

— Лотбер приглашает разделить с ним санкал, — проговорила Гэйли. — Это напиток такой, из очень редких трав. Вкусный и полезный. Не та гадость, что мы утром едва не напились. «Кэмел», кажется? Ты заинтересовал Лотбера, Фёст. Он обычно никогда не отвлекается от своей техники, но сейчас будет с нами… почти лично.

— Как это «почти»? — не понял я.

— Ну, покинуть новоприобретенный челнок его не заставит даже гибель всей планеты, — пояснила девушка. — Но он может управлять дистанционно многими механизмами, в том числе и куклами. Так что, присутствие с нами марионетки — это уже великая честь.

Но переступить порог дома Гэйли так и не успела. Громко охнув, она стала заваливаться. Я едва успел ее подхватить. На сей раз это был приступ Траума. И случился он в самый неподходящий момент. Интересно, сколько людей гибнет вот так, захваченные болезнью врасплох за каким-либо опасным занятием? Сидя за рулем, например, или просто замерзнув в снегу. Не удивительно, что кроме Гэйли и Сата я до сих пор не встретил здесь ни одно живое существо.

Занеся девушку в дом, уложил на точно такой же диван, как и в ее комнате. Оказалось, что «аквариумы» еще и внутри практически идентичны: такая же мебель, на тех же местах. Даже потертости на подлокотниках диванов схожи. Никакой индивидуальности интерьеров, словно привнести в обстановку что-то свое считалось у них моветоном.

Но самое неприятное: я остался без переводчика. И как буду общаться с хозяином, совершенно не представлял.

— Ты почему спиллийский не учил? — с упреком спросил я Сата. Тот непонимающе хлопал глазами, и невинно улыбался. — Что будем делать, двоечник?

— Будем пить санкал, — раздалось из-за моей спины. — Здравствуй, потомок Айзека.

Я обернулся, и увидел замершего в дверях голого человека. Однако присмотревшись, понял, что человеком он только показался на первый взгляд. На самом деле это был оживший манекен со стеклянными глазами и лысой пластмассовой головой. Имелись даже характерные соединения в местах сгибов рук, ног, шеи и туловища. А еще он был черным.

— И ты здравствуй, Лотбер, — поприветствовал я торговца. Вернее куклу, с помощью которой он со мной общался. — Значит, ты тоже спиллянина знал?

— Его многие знали, — не шевеля губами, ответил «манекен». — Трудно оставаться равнодушным, когда в Лапире находится представитель чужой расы. Он столько шума наделал в научных кругах, что до сих пор волны не улягутся. Тебе санкал горячий или холодный?

— Обычный, — пожал я плечами. Так меньше шансов прогадать.

— Тогда, прошу за стол, — «манекен» поднял руку, указывая на кухонный закуток, где стоял стеклянный обеденный стол.

Сат остался возле девушки, а я проследовал на кухню. Там уже расставлял посуду еще один «манекен», идентичный первому. Увидев меня, он повел рукой.

— Присаживайся, и чувствуй себя свободно, — проговорил голосом Лотбера. Первая кукла, судя по всему, передала эстафету, и присоединяться к нам не собиралась.