Наследники империи

Коринта приподнялась на локте и огляделась, со всех сторон ее обступили кочевники.

– Вставай, – повторил требование Сарахд, один из вождей. – Где он?

– Кто? – не поняла девушка, поднимаясь на ноги.

– Не юли, девочка, – нахмурился вождь. – Только ты могла освободить черного жреца.

Коринта съежилась под суровыми взглядами гипитов.

– В другое время ты заняла бы его место на костре, – произнес Шамрангх.

Он кивнул своим соплеменникам:

– Собирайтесь.

Кочевой стан пришел в движение, гипиты принялись поспешно сворачивать палатки, растреноживать коней и буйволов, запрягать колесницы.

К Коринте подошла Ортданатха и положила широкую тяжелую ладонь ей на плечо:

– Мы уходим.

Коринта бросила взгляд по сторонам и вдруг зло выкрикнула:

– А зачем вообще приходили? Чтобы убежать, поджав хвосты?

Она оглянулась на лошадь каданга:

– Иди сюда!

Как ни странно, кобыла послушно приблизилась. Девушка взобралась ей на спину, вытащила нож из-за пояса и воинственно заявила:

– Бегите, куда хотите, а я останусь!

Шамрангх усмехнулся:

– Собираешься биться в одиночку? Ножом?

Среди гипитов послышались смешки. Худенькая девчонка верхом на старой кляче с ножом в руке выглядела довольно нелепо.

– Не в одиночку, – прозвучал хриплый голос.

К Коринте, хромая и опираясь на копье, подошел один из арамейцев, раненных в битве накануне и нашедших приют в стане гипитов.

– Нам бежать некуда, – поддержал его другой арамеец.

К ним потянулись остальные арамейцы.

Послышались возбужденные возгласы. Через стан мчался всадник, что-то крича, за его спиной сразу поднимался шум, волнами разливаясь по всему лагерю. Остановив коня перед Шамрангхом, всадник снова что-то прокричал. Шамрангх поднялся на ближайшую колесницу. Все непроизвольно обратили взоры на полдень.

Из-за горизонта по степи разливалась темная волна, надвигаясь на кочевой стан. Над всадниками колыхался лес копий, а прямо по центру развевалось алое знамя Арамейской империи.

* * *

Сигнальные рожки и гонги зазвучали почти одновременно по всему городу. Иррея выглянула из палатки, застегивая пояс.

– Ты идешь? – спросила она, оглянувшись на Тангендерга. – Хотя, ты же ранен…

– Рана меня не беспокоит, – равнодушно ответил каданг, поворачиваясь на бок, спиной к ней. – Но я уже говорил, это не моя война.

Уже откинув полог, девушка снова оглянулась и спросила:

– Мы еще увидимся?

– Незачем, – все так же равнодушно отозвался Тангендерг. – Твою благодарность я уже получил.

Иррея пожала плечами, полог палатки упал за ее спиной.

У центральных ворот княжеские дружинники садились в седла, здесь же собирались пехотные отряды.

– Что происходит? – спросила Иррея, увидев среди воинов Далмана.

– Идем в бой, – ответил крестьянин. – Где ты была? Весь город уже гудит. Армия императора подошла. Он уже вступил в битву вместе с гипитами.

Со стены, прихрамывая, спустился князь Литарий, тяжело взобрался в седло и скомандовал:

– Открыть ворота!

Сотни клинков с лязгом вылетели из ножен, всадники князя вырвались наружу сквозь распахнутые ворота, следом за ними последовали пешие воины, на ходу разворачивая строй в боевые шеренги.

Растянувшиеся вокруг Хорума войска царя Орангера пришли в движение, пытаясь собраться воедино для отражения удара, но явно не успевали. Всадники арамейского императора и конные кочевники волной налетели на крыло хишимерской армии со стороны заката. Все прочие звуки заглушил треск, когда сотни копий одновременно ударили в щиты, пробивая их насквозь, пронзая доспехи и тела воинов, крупы гиппарионов. В один миг на тысячу шагов образовался вал из мертвых и раненных тел, залитых кровью. Цепляясь за трупы копытами, многие гиппарионы падали, калеча своих седоков, остальные мчались дальше, безудержной лавиной сминая противников. Колесницы гипитов рассеивали ряды пехоты, кромсая противников серпами. В то же время защитники Хорума нанесли удар в самый центр войска царя Орангера.

Кеттанос тщетно пытался собрать хоть часть воинов у шатра царя Орангера. Время, потраченное на обучение армии царя технике боя, словно прошло впустую. В один миг все войско превратилось в бестолковое стадо. Если хишимерские воины еще хоть как-то выполняли команды своих племенных вождей, все остальные в основном бились каждый сам за себя.

– Тебе лучше отступить сейчас! – крикнул ногарец Орангеру, выскочившему из своего шатра. – Соберешь свое войско снова и вернешься!

– Мы будем сражаться до конца! – громогласно заявил царь, обнажая меч. – Коня мне!

– Если хочешь сражаться, тогда окажешься на поле боя один, – ответил Кеттанос. – Твоя армия скоро разбежится, и никто ее не остановит. Уходи, пока есть возможность.

Царь скрипнул зубами. Взобравшись верхом на своего гиппариона, он кивнул старшему телохранителю.

– Поедешь со мной, – объявил Орангер ногарцу.

Тот покачал головой:

– Нет, царь. Моя война с Арамеей закончится здесь.

– Тебя бы казнить за ослушание, но ты и так идешь на самоубийство, – прорычал Орангер.

Развернув гиппариона, он поскакал прочь. Немногочисленные телохранители последовали за царем.