Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Глаза Марка остекленели и горестно остановились на отце.

— Этот человек мог солгать, — поторопился отметить Арнил. — Из злобы, ибо герцог пытал его.

Марк долго молчал, пытаясь уложить в голове услышанное. Найдя в себе силы обратиться к правде, принц подумал о том, что юную девушку, крайне подозрительную, схваченную толпой свирепых воинов, едва могло что-либо спасти. Она была обречена, как только погибли Марцелл и Александр.

— Я полагаю, ты желаешь найти ее…

— Да, отец, я желаю ее найти, — тяжело ответил Марк.

— Но где и как ты будешь ее искать? Я слышал, они говорят на другом языке. Ты не знаешь этого языка, ты не знаешь государства, не знаешь городов. Ты ничего не знаешь! Где будешь ты искать девушку, одну на десятки тысяч сожжённых, иноземку, тоже не знающую языка и едва ли успевшую назвать своё имя?

— Отец, — выдохнул Марк. — Разумеется, я подготовлюсь к поискам. Я буду выпытывать у фавнов все, что они знают, я поговорю с герцогом и Акилом. Выведаю у них все, что они знают. Я должен вернуться туда и найти ее. Она моя невеста.

— А ты — мой сын, Марк, — ответил король. — Мы с твоей матерью жили в аду весь этот год, считая, что ты погиб. Я не намерен заставлять тебя и разглагольствовать о том, что у тебя есть долг перед твоим государством. Я не намерен напоминать тебе о том, что ты принц, что ты нужен мне и своему брату. Ты все это знаешь. Я потерял тебя однажды, Марк. Если я потеряю тебя еще раз, я не смогу жить…

— Я понимаю тебя, отец… — ответил Марк. — Но я не могу жить спокойно, пока не узнаю, что с Ишмерай…

Арнил поглядел на сына, но ничего не сказал. Он словно понял боль сына и не стал порицать его, но сердце Марка обливалось кровью.

— Сакрум силой заставил Атанаис выйти за него замуж? — тихо спросил король.

— Нет, — честно ответил принц. — Он всегда хорошо с ней обращался, а перед предложением руки и сердца все поняли, что он влюблён. И он явно ей нравился. Быть может, в другой ситуации она бы ему и отказала. Но если бы она отказала ему сейчас, он бы просто отдал её своим Братьям на растерзание.

— Он и правда так жесток, как о нём говорят?

— Он ещё и хитёр.

Король глубоко вздохнул, опустив голову.

— Скажи, отец, — пробормотал Марк с кривой усмешкой. — Что Вы положили в мою могилу вместо тела?

Арнил ответил:

— Мы с матерью и Дароном положили некоторые из твоих вещей. Я положил саблю, выкованную для тебя в честь твоего совершеннолетия, и миниатюру с изображением Ишмерай.

— Стало быть, вместе со мной вы похоронили и её… — вздохнул Марк и мрачно улыбнулся.

— Я прикажу убрать твою могилу, — заявил король.

— Нет, отец, повременим с этим, — возразил Марк, поднимаясь. — Должно быть, могила красива. Пригодится на будущее. Приятных снов, отец. Я безмерно рад вернуться домой.

С этими словами Марк, сжав плечо отца и вышел из своей гостиной. Несмотря на дикую усталость, в постели он крутился ещё несколько часов, не в силах найти покой. Его сердце разрывал бесполезный гнев, недовольство и горе.

На следующий же день Марк решил заняться чрезвычайно важными делами, а дел нашлось очень много. Для начала он убедился, что фавнов ничем не обидели при расселении. В Нелейском дворце обнаружилось слишком много придворных, которые заполоняли дворец без разрешения короля, пока тот, не обращая на них внимания, горевал о своём сыне и вместе с герцогом собирал сведения о Кунабуле. К тому же, по дворцу быстро разошлись слухи о том, кто из придворных пытался бежать из Кеоса, когда к городу подошло войско демонов. Марк, недолго размышляя о том, в какую форму облечь приказ о выдворении этих трусов, вспомнил, что при его прадеде, покойном государе Марке, были распространены ноты недоверия государя. Эти ноты предназначались не только для подданных, но и для других государств.

При Трене и Арниле о подобных нотах забыли, но Марк предпочёл о них вспомнить. Настояв на том, чтобы отец поддержал его решение, Марк приказал советнику короля написать подобную ноту, согласовать с принцем и подписать ее у короля. Арнил поглядел на сына настороженно, советник дико, но нота была написана, согласована, подписана и отправлена. Следом за одной нотой выпустили ещё десять. Одиннадцать нот для одиннадцати трусов и предателей.

Опальные придворные пришли к королю. Они не были растеряны. Они были смелы и нагло требовали от короля объяснений, чем вызвали они государево недовольство. Арнилу идея сына не понравилась с самого начала, и теперь у него не было никакого желания объясняться с ними.

Но Марк доходчиво объяснил им все, что следовало. Объяснение его было резким и исчерпывающим. Опальным придворным ничего не оставалось, как с позором покинуть дворец и вернуться в свои дома.