Наследники Шамаша. Рассвет над пеплом

Акме рухнула на стул с мучительным горестным криком, и руки её разогрел знакомый жар, ставший родным.

Не уберегла ни мужа, ни дочерей, ни сына. Ни даже брата. Она растеряла всех, кого так сильно любила.

— Когда же Кунабула уже заберет меня?! — в отчаянии выкрикнула она, и из глаз её полились раскаленные слезы молочно-голубого огня, вечного проклятия её разорванной на части семьи.

Глава 11. Он знает

По Баркиде, городу на западе Гесперры, разливалось блаженное тепло. Здесь сияло яркое солнце, и тёплый ветер играл с отросшими волосами Марка. Сегодня на главной площади развернулись летние празднества, и народ радостно шумел, заполоняя и без того тесные кривые улочки. Но такие яркие и утопающие в цветах. Апельсины срывались прямо с веток деревьев и катились вниз по дорогам, подпрыгивая.

На берегу моря, называемого местными жителями «Мар Тетиса», было ветрено. Марк задумчиво прохаживался по песчаному берегу в лёгкой светлой рубашке, задумчиво вороша белый песок носами лёгких туфель.

Шамширцы прибыли в Гесперру три недели назад. Оставив основное своё войско в лесах далеко от Баркиды, Сакрум взял с собой Братьев, племянницу Рабинару, Марка, племянника Баала, лекаря Амона и ещё нескольких крепких воинов и женщин для ведения хозяйства. Вместе с ними обосновался в двух домах недалеко от моря, где в большинстве своём жили небогатые торговцы. Сакрум купил этот дом несколько лет назад, когда приехал в Гесперру впервые, и оставил приглядывать за ним знакомую вдову, оставшуюся одну с малюткой-дочкой после смерти мужа. Вдове нынче было около тридцати пяти лет. Привлекательная женщина, с которой Сакрум провел третью же ночь своего приезда в её доме неподалеку.

Владыка Шамшира пожелал и Атанаис взять с собой. И вдова тут же заприметила красивую целительницу, пленницу и чужачку среди шамширцев. Девушка не стала возражать: в лагере оставались опытные повитухи, они смогут помочь, если у кого-то из женщин усложнится течение беременности. К тому же, от лагеря до берега моря было всего несколько минут пути, а шамширки ездили в пригород неподалёку за провизией. Дети успеют вдоволь выкупаться в море и наесться фруктами.

Дочка вдовы, которую Сакрум помнил совсем маленькой, стала юной шестнадцатилетней девушкой с длинными тёмными волосами, очаровательной белизной лица и рук, большими тёмными глазами и пухлыми губками. Валефор, узрев хорошенькое личико Изабеллы, тут же воспылал к ней не совсем приличным чувством, которое ему было угодно называть страстью. Он ловил девушку в разных углах дома, когда она приходила к ним по поручению матери узнать, не нуждался ли в чем-нибудь Сакрум и его Братья. И шептал ей такие вещи, от которых она пугалась, краснела и боялась приходить.

По началу Марк не обращал внимания ни на непристойное поведение Валефора, ни на несчастную девушку, которую строгая мать заставляла ходить в дом, полный головорезов. Но однажды он увидел, как Валефор прижимает испуганную Изабеллу к стене, а девушка что-то слезно ему отвечает. Он пока почти не понимал местного наречия, но видел, что ей хотелось уйти, и, должно быть, она молила Валефора отпустить её.

Марк схватил шамширца за шиворот, оттолкнул и рыкнул:

— Пошёл отсюда!

Изабелла обмерла, прижав ладошки ко рту. Валефор выругался и схватился за саблю. Марк стоял перед ним неподвижно. Он не боялся Валефора и знал, что вспышка его злости должна была скоро пройти. Увидев оружие, Изабелла тоненько вскрикнула. Валефор зарычал и кинулся к Марку. Тот увернулся и отбил его нападение.

— Отпусти девушку и добивайся её взаимности иными способами! — презрительно фыркнул Марк. — Она будет шарахаться от тебя до скончания дней. Попроси у неё прощения, подари ей цветы, делай ей подарки, будь вежлив с ней, и она потянется к тебе. Всё-таки не так уж ты и безобразен!

Валефор рявкнул:

— Не учи меня! Откуда тебе знать, любовничек принца, как завоевать женщину?!

«Любовничек принца», — Марк едва не расхохотался в голос. — Что-то новое!»

— Боюсь, в твоём случае, единственной женщиной, которая тебя будет любить, на всю жизнь останется только мать, — парировал тот, и Валефор загремел.

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы в дом не вошла Рабинара, вместе с Баалом и лекарем Аамоном нагруженная покупками. Атанаис вошла следом и тяжело вздохнула. Бо`льшую часть времени она проводила с женщинами в лагере. Им некогда было драться — они следили за детьми и потребностями мужчин. У шамширцев же в дни затишья срывало крышу от безделья.

Рабинара окинула комнату цепким взглядом, сразу оценила ситуацию и кинулась к Валефору быстрее кошки. Она выхватила кинжал, выставила его перед ним и люто глянула на него.

— Поди отседова, Рабинара! — бесновался Валефор. — Я выпущу кишки этому щенку!

— Верно, Рабинара, — с безразличной усмешкой пробормотал Марк. — Не мешай ему.

— Замолкни, — рыкнула она Марку, затем поглядела на застывшую у стены, трясущуюся Изабеллу и холодно кинула ей одно единственное: «Фэра!» — «Уходи!»

Изабелла всхлипнула, поглядела на Марка странным отчаянным взором и выбежала из дома.